Александр КОЛТЫРИН "МУХОБОЙКА"
koltyrin.ru
Часть первая. Глава двадцать вторая
назад
оглавление
вперёд
 

Казалось, молчание длилось вечность. Метликин вздыхал и не знал, стоит ли ему вообще что-либо говорить. Невидящим взором Кор'Пакех уставился себе под ноги. Остальные и вовсе замерли, погрузившись в свои думы.

Наконец, эльф нарушил тишину тем, что поднялся со скамьи и двинулся к выходу. Только вот дверь оказалась заперта.

- Выпустите меня! - тихо прошептал Метликин. Его услышали все, но никто не шелохнулся. Тогда эльф закричал: - Выпустите меня! Знать вас не хочу!

- Кончай истерику, - бросил Кор'Пакех, и его полное сожаления лицо обратилось к энаритцу. - Мы не можем выпустить тебя, пока не объяснимся. Пока не будем уверены, что ты понял все правильно.

- А я мог понять неправильно? Я сам все видел!

- Что? Что ты видел?

- Прикрываясь Играми, вы убили человека! Вы нарочно для того на них и пришли? Чтобы раздавить того, кто выступает против вас!

Кор'Пакех кивнул.

- Да, нарочно.

Метликин потерял дар речи. Он никак не ожидал, что высказанное сгоряча предположение, худшее из всех, крутившихся у него в голове, найдет подтверждение.

- Сядь, - мягко, но в то же время требовательно, попросил паладин.

Метликин замотал головой - сначала медленно, затем резкими рывками. Смелость для противостояния Ценителям укрепилась на проросших семенах недоверия.

- Сядь! - повысив тон, повторил Кор'Пакех. Он сам, либо его собратья, скрутили эльфа магией и насильно усадили его обратно за скамью. - Понимаешь, нам это очень важно, чтобы ты понял правильно и не думал о нас дурного.

- А что во мне такого особенного, что вы решили отчитаться? Разве вам нужно спрашивать чье-то мнение? Или это вернет несчастного? Зачем вы его убили?

- Дело не в тебе самом. На твоем месте мог оказаться кто угодно, и мы точно так же отнеслись бы к подобным обвинениям. Нам важно, чтобы не было несправедливости по отношению к нам, а ты именно несправедлив. И мы хотели бы, чтобы такой замечательный эльф как ты не ушел отсюда в смятении и с ошибочным впечатлением от увиденного.

Метликин почувствовал, что магия больше не опутывает его тело, но вставать со скамьи не спешил. Какой в этом смысл, если его снова скрутят? Его чувства остудились, но от того на душе стало еще тяжелее.

- Ладно, - прошептал он без эмоций. - Рассказывайте...

Кор'Пакех встал и подошел к стене, тем самым он развернулся спиной ко всем остальным. В такой позе паладин и начал проливать свет на историю с Багуром.

- Называешь этого мерзавца несчастным... Что же, это верно. Он окунулся во тьму и не оставил нам выбора. Ты, наверное, посчитал его беззащитной жертвой, а нас - хищниками, бросившимися на легкую добычу? Все совершенно не так! Не наоборот - к чему ложь?! Не наоборот, но и не так. Он был хищником, как и мы, но жертвы у нас разные. Ты, может, не знаешь, что он был Магистром? Да-да! Не зря же устроители Игр пригласили его личным письмом. Как понимаешь, это означает одно: он был намного более могуч, чем большинство из нас. Всех нас, а не только здесь собравшихся.

- Всех?! Ты имеешь в виду целый орден? - воскликнул эльф. - Да даже Бер'Тонг, как вижу, далеко не самый опытный боец, легко одержал победу!

- Не суди о человеке по возрасту. Учти, я не пытаюсь выгородить себя и собратьев, а разъясняю случившееся. У тебя же нет оснований, чтобы сомневаться в моих словах? Я не осквернял себя ложью уже без малого четверть века!

Дело в том, что во мне почти столько же магической силы, сколько было в Багуре, и лишь Бер'Тонг превосходил его. Остальные Ценители не имели бы и малой возможности победить. Поэтому мы испытали колдуна своей хитростью, чтобы он сделал удобный для нас выбор. Не будь этого, то умер бы не он, а кто-то из Ценителей Жизни. Может, даже я.

Багур был награжден талантом к магии с самого рождения, за что повинен лишь злой рок, и пошел по стопам своих родителей. Знаешь, кем они были? Они называли себя охотниками на паладинов и отправили на небеса семерых из нашего ордена. Семерых! Интриги, предательство, яд - вот их оружие. А когда их совсем юный сын вернулся из Ваннадальсхнукюра Магистром, то они и вовсе обнаглели. Самонадеянность их и погубила. Это была не просто наша месть, но вынужденная мера - чтобы защититься.

Багур спасся. Повзрослев, он сменил имя и изменился внешне, и мы слишком поздно поняли, с кем имеем дело. На предыдущих Играх он вызвал Ценителя на поединок и на глазах у всех, якобы случайно, убил его. За прошедшие с тех пор годы Багур возмужал - во всех отношениях - и стал чрезвычайно опасен. Думается, что он мог бы начать открытую войну против нас в самом ближайшем будущем.

Не будь среди нас Бер'Тонга, и Ценители Жизни остереглись бы являться на эти Игры. Однако судьба улыбнулась нам, и мы не могли не отправить Багура вслед за его родителями. Мы избавили от значительных проблем в будущем не только себя, наш орден, но и всю планету. Багур вынашивал болезненные замыслы, он жаждал господства и власти. У нас не было выбора...

Метликин поначалу скептически отнесся к объяснению, но когда дослушал до конца - его мнение изменилось. Снова все перевернулось с ног на голову. Конечно, речь Ценителя можно было парировать недоверием, однако эльф все же прислушался к человеку в белоснежном одеянии.

Сам Бер'Тонг, безучастно склонивший голову, теперь предстал перед энаритцем совсем в ином свете. Его лицо показалось Метликину даже странным: ничуть не взрослое, но уже и не детское - совсем как у эльфов. Но был он человеком, и, вдобавок, могучим колдуном. Он был сильнее Кор'Пакеха, который способен раскрыть портал даже на поверхности планеты! Магистр, который неоспоримо сильнее другого Магистра! Это не могло не впечатлить.

- Я вам верю, а потому прошу прощения за свое поведение, - решительно и твердо подвел итог эльф. - Это действительно объясняет многое, если не все. Но почему я ничего не слышал про охотников на паладинов? Я не интересуюсь ни политикой, ни магией, но прекрасно понимаю, что сплетни на такую тему должны были пожаром разнестись по всей планете.

- Мы огласки не любим, какой бы положительной или отрицательной она для нас ни была. А Багур... Он тоже не распространялся о себе, он любил тень. О нашей с ним вражде знали совсем немногие. Представь поведение публики на Играх, если бы они проведали всю подоплеку? Да никто не допустил бы тогда нашего поединка!

Но не будем об этом. Главное только что тобой сказано: ты нам веришь. И мы верим тебе, и рады, что наша честь в твоих глазах восстановлена. И мы видим, что ты с нами согласен не до конца, что не приемлешь наших способов борьбы со злом. Ты не приемлешь убийств, и мы этому рады. Но зло можно побороть только злом, которое находится в руках добра. И это зло - это наша магия, и наши мечи.

- Не приемлю... - эхом повторил Метликин. - Ты прав. Теперь я могу идти? Мне нужно уйти... Но в моей памяти вы все останетесь честнейшими и справедливейшими из людей. Поймите мое состояние...

- Иди, - кивнул Кор'Пакех. - Но дай клятву, что никто никогда не узнает от тебя о том, о чем ты здесь услышал.

- Клянусь в этом своей честью, - с жаром молвил эльф. На прощание подняв руку, он развернулся и подошел к двери, перед которой замешкался. На этот раз заперто не было. Еще раз взглянув на паладинов, Метликин понуро вышел на улицу.

Мысли эльфа туго сплелись в невеселый узор. Отвлечься от полного впечатлений дня ему помог образ Оилитиль. Его взор тут же обрел четкость и заскользил по проносящимся мимо женским лицам. Увы - и этого следовало ожидать, - лика возлюбленной среди них не было.

Метликин достиг окраины Драконики и остановился. Действительно ли стоит покинуть город? Еще вчера - вопрос, но теперь... Разочарование в паладинах, трезвая оценка вероятности встретить Оилитиль на оживленных улицах, даже если бродить по ним целыми днями... Все это негативно отразилось на идее провести в Драконике еще неделю. Уж лучше отправиться к пещере дракона и ждать там...

Когда Метликин подошел к придорожной таверне, уже начало смеркаться. На входе не было никакой вывески, но царившие внутри заведения живость и веселье с успехом ее заменяли. Насколько можно было понять, через несколько сотен шагов начинались владения дракона, и это место использовалось как последний привал перед броском вперед. Или назад; наверняка многие пришли сюда лишь для того, чтобы просто взглянуть на знаменитую достопримечательность - издалека - и теперь, довольные, они желали возвратиться домой. А ведь подобные планы вынашивала и Оилитиль.

Но возлюбленной среди посетителей не оказалось. Веселая обстановка была Метликину по нраву, но не в этот раз, когда его душа просила покоя и уединения. Все эти скромные требования эльф удовлетворил в стороне от дороги, у деревьев, где он и провел ночь.

Прошло две недели, а Оилитиль так и не появилась. Уж за такой срок она могла добраться до Драконики без всякой спешки - и Метликин еще сильнее засомневался в своих расчетах.

С каждым днем вопрос "что делать?" все чаще посещал эльфа, пока не заполонил собою все его сознание. Ждать дальше? Сразу вспомнился совет Джимми-Покойника: надо действовать, а не сидеть на месте до седых волос! А то и старое не вернешь, и новое упустишь. Кроме того, Метликин уже устал от безделья. И еще его смущало, что частые посещения таверны - чтобы только заглянуть в нее и разочарованно уйти - уже наверняка кому-то набили оскомину.

Наиболее уместным выглядело такое решение: вернуться в город и продолжить поиски там, с расспросами и, может даже, наймом помощников. Но тому был предпочтен другой вариант: отправиться прямо в логово дракона. Метликин испугался своей смелости, но решительный настрой не позволил ему отступить. Его душу изъедал другой страх: вдруг Оилитиль опередила его и уже побывала в пещере? Что, если она... не вернулась оттуда?

Эльф собирался духом еще две недели. Он стал больше времени проводить в придорожной таверне, где жадно впитывал обрывки чужих разговоров о драконе. Исторгавшие браваду удальцы были легки на слова, но не забывали втягивать голову в плечи, когда выражались о чудовище в пренебрежительных тонах. И пусть большая часть полупьяных бесед не соответствовала действительности, но даже толики правды оказалось достаточно, чтобы охладить пыл энаритца. Однако отвадить его от намеченной цели уже ничто не могло.

Метликин приметил, что по дороге, что вела от таверны к пещере, периодически ходит группа из пяти-десяти человек. Как выяснилось, это были служащие у короля Синурии дворники. Дракон любил чистоту, но брезговал убирать последствия случавшихся в его пещере магических поединков, поэтому он оставлял данное сомнительное удовольствие двуногим гостям. Те, в свою очередь, заодно передавали положенную по договору живность: корову и барана, - раз в неделю.

Подобной свободой в проникновении на чужую, совсем не дружелюбную территорию Метликин и решил воспользоваться. Ему нужно было лишь договориться с кем-то из дворников...

Уничтожители магических следов часто появлялись в таверне, и некоторых из них Метликин даже запомнил в лицо. Те, в свою очередь, тоже приметили молодого эльфа, который с некоторых пор начал попадаться им на глаза и странно себя вел, будто кого-то искал. Знакомство состоялось при обоюдной заинтересованности в том обеих сторон, причем за дворников отдувался один достаточно молодой мужчина, человек по всем признакам добродушный.

Знакомство состоялось как бы между прочим, но оба - и Метликин, и дворник, - сознавали существование еще нераскрытой, истинной причины, а также то, что эта причина будет скоро раскрыта. Дворник за язык не тянул, а эльф не мог решиться так сразу взять быка за рога.

- Олаф, мне очень надо попасть к дракону, - наконец, открылся энаритец. Это случилось только на третье совместное распитие кружки-другой пива.

- О-о, - протянул человек. Он нахмурился, да и вообще выглядел чрезмерно разочарованным. - Дорога ведет прямо к пещере...

Метликин склонил голову. Помолчав, он встал из-за стола, но дворник удержал его за руку.

- Подожди, не уходи, - попросил Олаф. - Расскажи.

Метликин увидел надежду и долго, без устали рассказывал свою историю встречи с Оилитиль. Он чувствовал, что решение в голове у дворника созрело еще перед началом повествования, но не мог не ответить искренностью и вплоть до встречи с паладином почти ни о чем не утаивал. Далее рассказ повернулся так, словно Кор'Пакеха и не существовало.

Дворник уловил в истории эльфа что-то, похожее на эпизоды из его собственной жизни, и растрогался. Он попробовал уговорить своего неожиданного просителя отказаться от замысла:

- Что ты там будешь делать?! - недоуменно воззрился на эльфа Олаф. - Это дракон, с таким не шутят!

- Я могу увидеть в пещере что-нибудь из вещей Оилитиль, или оставленный ею знак, или что-нибудь другое. Я не знаю, что я там найду, но чувствую: мне нужно сходить туда.

- Не знал, что у эльфов от любви крыша съезжает не меньше нашего... Не вешай нос, я помогу тебе. Отказать только из-за того, что ты можешь погубить себя, я не могу. Уж лучше потерять жизнь, чем счастье.

Метликин с удивлением посмотрел на Олафа.

- Спасибо, - поблагодарил он.

Дворник хмыкнул себе под нос и тоскливо выдохнул одно-единственное слово. Метликин не разобрал, какое именно, но оно очень походило на женское имя.

 
   
назад
оглавление
вперёд