П'Овог сильно нервничал. Он попеременно расширял и сужал свои влажные глаза, а его зрачки судорожно бегали из стороны в сторону.

Тим насильно перетащил щеголя обратно на мягкую господскую кровать. Предосторожность была вызвана тем, что, даже будучи связанным, тот мог наделать шуму, например, разбить хрупкую фарфоровую вазу. А это, в свою очередь, могло привлечь внимание слуг. И своими действиями Пес заранее исключил такое развитие событий. Теперь он чувствовал себя чуточку спокойнее.

Конец кочерги уже потерял зловещий красный отблеск, а Тим все еще держал П'Овога в неведении - мучил его неопределенностью. Он знал, что делает, а потому не суетился. За прошедшее время в комнате прозвучал лишь один вопрос: "Узнал меня?" - и тут же ответ самому себе: "Вижу, что узнал".

Щеголь и впрямь уже понял, кто перед ним стоит. Две недели назад он видел Тима совершенно другим: грязного, косматого, облаченного в весьма своеобразный наряд бордового цвета. Но он все же узнал его, несмотря на все перемены и полутьму спальни.

Тим разочарованно взглянул на остывший конец кочерги и неторопливо вернул его назад в голодное пламя камина. Словно не желая ждать, он сокрушенно вздохнул и подошел к П'Овогу. Его меч покорно стал продолжением руки и острием уперся в горло связанной жертвы. Под кадыком щеголя набухла гранатовая капля.

П'Овог не справился со своими страхами и панически задергался. Тим нагнулся к нему настолько близко, что опалил своим дыханием, и прямо на ухо прошептал: "Один лишний звук - и я тебя убью".

Зловещая угроза дала нужный результат. Тим внимательно впился взглядом в замершего щеголя и после этого очень медленно вытащил из его рта пропитавшуюся слюной и кровью тряпку. П'Овог боялся говорить, а Пес не торопился спрашивать. Лишь когда четверик откуковал последний в этой ночи раз - четырежды - кесесп начал свой допрос.

- Рассказывай. - Призыв был подкреплен коротким взглядом в сторону калящейся в камине кочерги.

В ответ щеголь собрался сплюнуть, но передумал. Он не захотел пачкать собственную спальню кровавой слюной. Пересилив себя, он сглотнул все, что скопилось у него во рту, и с хрипотцой произнес:

- Тебе не уйти. У меня так много власти, что тебе и не снилось. Ты даже не представляешь...

Тим грозно потряс мечом, и П'Овог тут же осекся. Пес вошел в образ решительного человека, который готов совершить ужасные вещи и при этом ни капли не боится последствий. И щеголь не отважился ему перечить.

- Если хочешь умереть прямо сейчас - давай, зови подмогу! После смерти Цальсы мне уже неважно, что со мной будет, но тебя я захвачу вместе с собой!

П'Овог выпучил глаза и побледнел настолько, что даже розовый отблеск огня на его лице уступил место пепельной серости. Слова несколько раз пытались сорваться с его губ, но не вышло.

- Я вот думаю, - продолжил Тим, - что лучше? Хорошенько заткнуть тебе глотку, чтобы ты просто задохнулся, или все-таки воткнуть в твою задницу раскаленную кочергу? Я слышал, что таким образом кое-где казнили королей, вроде даже не такая и мучительная смерть. Нет, сначала, конечно, больно, но то ли сердце сразу разрывается, то ли еще что-то... В общем, это будет даже милосердно. Хочешь умереть, как король?

П'Овог неистово завертел головой.

- Я любил ее! Я не хотел ее смерти, я даже не знал об этом! Это не я, они сами так решили!

- Они? - Тим провел пальцем по лезвию клинка. Итак, подтверждение получено: имение Цальсы разрушили с подачи П'Овога.

- Да! - выдохнул щеголь, и почти тут же он громко закашлял. Не стесняясь, Пес взял подушку и припечатал ею его лицо. Из-под белоснежной, набитой пухом наволочки донесся болезненный вой - настолько приглушенный, что в коридоре вряд ли кто-то смог бы его услышать.

Тим отнял подушку от лица П'Овога и увидел, что по ткани расплылось огромное багровое пятно. Дабы усилить давление на пленника, Пес цепко схватил его за горло.

- Кто они?! Говори! Или я убью тебя!

Не имея возможности ослабить свою боль, П'Овог выглядел крайне жалко. Сломанный нос доставлял ему огромное мучение. Щеголь закатил глаза и начал жадно ловить воздух.

- Кто?! - тихо зарычал Тим. Его пальцы еще сильнее сомкнулись на мягком горле жертвы. - Гоблины?!

- Да, да... - сипло подтвердил П'Овог. А в его глазах сверкнула вера, что мучителя тоже можно запугать. - Да! Гоблины! Они достанут тебя из-под земли, если ты меня... если сделаешь мне что-нибудь...

"Уже сделал, дурак", - молча съязвил Тим. Вслух же он сказал:

- Ах, гоблины. Снова они мне мешаются! Ты сам не знаешь, с кем связался. Одного из них я убил, остальных отпустил. Но раз они убили Цальсу, то я жажду мести. И радуйся, если не ты отдал приказ обрушить весь особняк!

- Не я! - униженно запротестовал П'Овог. - Я хотел напугать вас, я не хотел вам зла. Это они обрушили все! Они озверели, когда увидели своего брата мертвым. Я не виноват! Меня там даже не было! Они мне потом сказали...

- Из какого клана эти гоблины? - требовательно спросил Тим. - Почему они унесли труп с собой, а не похоронили под курганом?!

Кесесп дал волю своей фантазии. Его интересовали не ответы на вымышленные вопросы, а атмосфера, которую он нагнетал. Общие исторические знания помогали ему подбирать нужные слова, а крывшуюся за ними пустоту заполнял уже сам П'Овог, подгоняемый страхами и домыслами. Пес заметил, что щеголя озадачило такое обыденное по тону поминание гоблинов, словно это вовсе не вымершая давным-давно раса.

- Какой клан? - требовательно повторил Тим, совершенно точно зная, что его, нисколько не разбирающегося в иерархии древних гоблинов, устроит любой ответ. Он просто не желал давать щеголю время на раздумья.

- Я не знаю! Я вообще их кланов не знаю!

- А, так ты у них собачонка? Что ты для них делаешь?

- Нет! Я помогаю их господину, а за это они помогают мне... Я их позвал, они сделали дело и сразу улетели... Это все, что я знаю! Но они вернутся...

- Когда? - тут же, сухо и резко спросил Тим.

П'Овог заметался в сомнении: сказать правду или солгать. И только ощутив у своей щеки острие меча, он вздрогнул и выдавил из себя: "Сегодня".

Пес хищно оскалился. Он в очередной раз показал свой взгляд на то, кто за кем охотится. Если П'Овог наврал для того, чтобы напугать Тима, чтобы прогнать его прочь, то ничуть в этом не преуспел.

- Когда и где они появятся? Это будут те же гоблины, что убили Цальсу? Мне нужны все, кто виновен!

Неожиданно П'Овога озарила догадка, и вместе с тем его окатил новый страх: "Сумасшедший! Я в руках сумасшедшего!"

Тим снова оскалился, чтобы закрепить свой успех.

- Ну?! - глухо прорычал он.

- Они тебя разма... - П'Овог осекся и взвыл от боли, когда Пес ударил его кулаком по распухшему, похожему теперь на сливу носу.

В блестящих от слез глазах щеголя засверкал вызов: "Ты сам этого хочешь, да? Ну, так знай..." Это стало залогом его искренности.

- На закате! Приземлятся у Сивого Косогора...

- И сколько их всего?

- Не больше трех... Те же самые...

- Справлюсь, - непринужденно буркнул Тим. В подтверждение своих слов он рассек воздух мечом. При этом из-под его клинка вырвался целый сноп ярких искр. Простое заклинание заставило П'Овога поверить в то, что перед ним стоит самый настоящий колдун, который очень зол и жаждет мести.

Тим играл роль, и его слова разительно отличались от его мыслей. Главное, что он уяснил, это что уже к вечеру, когда сюда заявится банда могучих зеленомордых колдунов, ему надо быть далеко отсюда. И даже раньше. Потому что полагаться на слова пленника, в каком бы душевном смятении тот ни находился, было чрезмерной глупостью.

- Хорошо, с гоблинами мы разберемся, - вслух рассудил Тим. - Теперь мне нужны ключи.

- Какие ключи? - изумился П'Овог, тщетно пытаясь скрыть правду.

Тим взглянул на пленника с таким видом, будто его неимоверно потрясла глупость прозвучавшего вопроса.

- От всех замков в этой комнате! У меня правило: не плавить замки, не ломать мебель. Так что говори, где ключи от твоих секретеров. И поживее, а не то хуже будет!

Щеголь сжался в комок и безропотно подчинился. Его ответ был жалок:

- За папой...

Тим посмотрел по направлению взгляда щеголя и увидел настенную картину с портретом дородного усатого мужчины в зеленом армейском сюртуке. Его потянуло передразнить: "За па-апой", - но Пес одернул себя. Его внутренние спокойствие и хладнокровие не должны были быть нарушены.

Да, за картиной Тим еще не рыскал, и теперь он обнаружил там связку с полудюжиной стальных ключей. Помня размер некоторых запертых замков, Пес сразу понял: пары отмычек точно не хватает.

- Остальные? - потребовал Тим.

- Там все! - заверил его щеголь. Причем он тут же съежился в испуге: не слишком ли повысил голос?

Тим подскочил к пленнику, стащил его с кровати и поставил на ноги. Он буквально ткнул его в один из ящиков секретера.

- А к этому ключ где? В связке нет ничего подходящего!

Но вместо ответа П'Овог отважился на отчаянный, совершенно безумный поступок. Хоть и опутанный портьерным шнуром, он неловко оттолкнулся обеими ногами и прыгнул к двери. Возможно, щеголь хотел произвести как можно больше шума. Или же он просто стремился вырваться в коридор, будто там его ждало спасение ото всех мук.

Тим и рад бы раскрыть рот от изумления, но этому помешала его служебная выучка. Вероятно, он переусердствовал в нагнетании зловещей атмосферы - и вот результат. Впрочем, Пес среагировал мгновенно: он сделал шаг наперехват и, не успевая, резко выбросил вперед вооруженную острым клинком руку. П'Овог тихо вскрикнул и замертво повалился на пол, а из его продырявленной спины нехотя потек тонкий ручеек багровой крови.

Тим чертыхнулся. Недовольный собой, он сплюнул и втихую разродился крепкими ругательствами.

Впрочем, П'Овог все равно был обречен, он лишь ускорил приближение своего конца. Смерть от меча стала для него заслуженной расплатой за свершенные злодеяния. Кроме того, Пес избавился от источника крупных неприятностей, каковым щеголь мог стать с первым глотком свободы.

Четверик снова ожил и впервые прокуковал утро. Время бежало слишком стремительно, и заря уже возвестила о начале нового дня, расписала горизонт свежими светлыми красками.

Тим торопливо уложил труп на кровать и накрыл его одеялом. Служанку Пес оставил там же, но забирать ее жизнь он не стал. Женщина до сих пор пребывала в беспамятстве. Но даже если она притворялась и слышала его разговор с П'Овогом, то с того было больше пользы, чем вреда.

"А ведь я почти ничего от него не узнал", - сокрушенно подумал Тим. Помимо сведений о том, что надо избежать встречи с гоблинами, он заполучил только связку ключей. Пес без труда открыл не поддавшиеся ранее дверцы, а также вытащил из чрева изящного столика пару узких продолговатых ящичков.

К своему удовольствию, Тим обнаружил ценные вещи: ювелирные изделия и деньги. Он не стал брать монеты, потому что их магическая кромка вполне могла оказаться "жучком", нарочно подкидываемым в общую кучу - как раз для поимки грабителей. А вот браслеты и фибулы, найденные в большом количестве и непременно инкрустированные крупными каменьями, мигом перекочевали в карманы Пса.

Тим не искал личной наживы, но собирал средства для Цальсы. Она осталась ни с чем, и небольшое состояние пригодилось бы ей куда больше, чем ласка в окружении нищеты. У Пса мелькнула шальная мысль, что где-то в особняке хранится настоящее богатство, что можно сорвать еще больший куш, но алчный блеск в его глазах быстро потускнел под натиском холодного расчета.

Оставшиеся запертыми ящички Тим все-таки взломал, но не нашел в них ничего интересного. Кошелек с драгоценными камнями Пес уже не глядя переложил себе в карман, а кроме него он обнаружил лишь шелковые платки да маленькие мгмакарты. На всех снимках П'Овог был один, а за его спиной виднелись различные инопланетные пейзажи.

Сделав поверхностный осмотр всего, что можно, Тим принялся искать потайные дверцы и тому подобные секреты. Кесесп действовал так спокойно, словно находился у себя дома, и будто бы время остановилось и никуда его не торопило. Но ничего особенного он так и не обнаружил.

Тим уже кожей чувствовал свежее дыхание утра, видел, как неотвратимо наливаются светом портьеры на окнах. Тем не менее, напоследок, он решил покопаться в хозяйском гардеробе. Его руки ловко заскользили по курткам и кафтанам - из кармана в карман, из рукава в рукав. То и дело Пес находил платки да монеты, однако его сердце екнуло только когда в одном из платьев щеголя он нащупал свернутые в трубку бумаги. Отогнув край внешнего из тонких листов, кесесп увидел ровные строки письма и поздравил себя: что бы это ни было, а почитать на досуге будет интересно.

Тим вложил свой меч обратно в ножны, а в руках оставил лишь свиток да свернутый тряпичный куль с честно награбленным драгоценным добром. Он еще раз обозрел комнату и, не увидев ничего занимательного, бодрым шагом подошел к двери. Ничуть не таясь, он вышел в коридор.

Солнце уже взошло, и это создавало очевидные трудности. Поэтому Тиму не оставалось ничего иного, как идти открыто, словно он не враг, а гость этого дома. Слуги и прочие обитатели поместья наверняка уже пробудились, и встреча с кем-либо из них стала неизбежной.

Так и произошло. Тим чинно прошагал по коридору до лестницы и увидел внизу, на нижнем этаже, мужчину - одного из тех людей, которые сопровождали П'Овога в его последнем открытом визите к Цальсе.

Тим понял, что его самого не узнали, и продолжил излучать уверенность, даже самонадеянность.

- Ты! - Пес указал свитком прямо на попавшегося ему слугу. - Я вашей планеты не знаю, так что пойдешь со мной. Веди к лошадям и дай мне двух лучших.

Громила обомлел, он был совершенно сбит с толку. Он растерялся и не знал, как ему поступить. Тим помог ему криком.

- Безмозглый осел! Я сказал: дай мне двух лошадей, и немедленно! Твой хозяин уже не в духе из-за своих зеленомордых приятелей, так что не доводи его до белого каления!

Пес отметил, что можно было бы и не кричать, но игра по-любому шла с риском. Другое дело, что разоблачение грозило "всего лишь" поднятием тревоги, а вовсе не пленением или даже погибелью. Местные слуги уже доказали, что они не представляют серьезной угрозы, разве что среди них затесался кто-то новенький, способный нагадить всякими неприятными заклинаниями.

Тим имел в своих рукавах много козырей, но хотел припасти их для более сложных ситуаций. Поэтому он изобразил свирепый взгляд и вперился им в слугу.

- Совсем оглох?! Ну же!

Громила вздрогнул, то ли пугаясь, что хозяин услышит крики и действительно придет в ярость, то ли от страха перед властным незнакомцем.

- Да я тебя по полу размажу! - теряя терпение, выпалил Тим. Показной горячностью он завуалировал натугу от усилий, благодаря которым на мгновение вспыхнул жаркий магический огонек.

Нехитрое колдовство окончательно склонило слугу к безропотному подчинению. Пес пошел вслед за ним и, бросая во все стороны беспощадные взгляды, покинул особняк.