Александр КОЛТЫРИН "ЛАНДЫШ"
koltyrin.ru
Часть вторая. Глава четырнадцатая
назад
оглавление
вперёд
 

Тим незамедлительно вспомнил имена людей, которым он был в какой-то мере обязан жизнью: Бен, Восбайкен, Жагвик. Правда, никакого долга за собой он не чувствовал.

Такая встреча всполошила Пса даже сильнее, чем если бы перед ним появился сам Сор Кенор. Эти жулики беспокоили его: странные, непонятные, от них веяло настоящей опасностью.

Пса окликнул Жагвик, который, как обычно, выступал впереди остальных. Он походил на лидера, но был, скорее, первым среди равных. В отличие от него, Восбайкен держался отстраненно, чуть напыщенно, словно мудрый старейшина в совете дикого племени. А о молчаливом Бене достаточно было сказать то, что он единственный в их компании колдун.

Тим не без оснований заподозрил, что всю троицу издавна связывает прочный доверительный союз и общее дело. Более того, он воспринимал их как одного многорукого человека. Жулики и впрямь действовали на удивление слаженно. Иногда казалось, что они даже думают одинаково.

Тим взвесил, сможет ли он прикинуться щепетильным дворянином Бреном. Поверят ли шулеры в то, что они обознались? Увы, ответ был очевиден. К сожалению, его узнали совершенно точно, причем со спины. Случайная ли это встреча? Нет, в такие совпадения Пес не верил. Тогда, получалось, что за ним следили. Или же...

Тим вздрогнул от озарившей его догадки. Отдельные кусочки мозаики запоздало сложились в цельную картину.

Бен был колдуном, и именно он брал "оценить" сапог Соколка как последнюю ставку на игру в кости. И именно сапоги - единственное, что с тех пор у Тима осталось, не считая, разумеется, Ландыша и кесеспской медали. Ведь это так просто: сунуть руку внутрь обуви и одним своим прикосновением оставить там магическую метку.

Вряд ли жулики следовали за Тимом до самого Ронудала, у них наверняка были свои планы. Скорее всего они оказались здесь по собственному желанию. Но когда Бен почувствовал неподалеку собственноручно оставленную метку, они не отказали себе в удовольствии вновь свидеться со знакомым бродягой.

Вялым, но в то же время быстрым движением Тим свернул бумаги в трубку и сунул их себе за пазуху. Не медля ни мгновения, он обернулся на голос.

Вся троица стояла в паре десятков шагов от него.

- Утро доброе, - поприветствовал их Пес. В его короткой бороде притаилась улыбка. Ничего более Тим не сказал.

Жагвик выглядел бодро, но слегка озабоченно. Он сделал несколько шагов вперед - нарочито осторожно, - вытянул шею и прищурился.

- Ох, это точно ты! А я-то так сразу и не поверил. Думал, мало ли обознался... Кхм... Давай обнимемся, что ли, за встречу!

Тим ответил легким неприятием, которое отразилось на его лице. Он смерил всю троицу взглядом, отметил для себя, что на них все та же одежда: потертые городские кафтаны темных тонов, грязные сапоги, болтающиеся за спинами шерстяные плащи. За минувший месяц их облик нисколько не изменился.

- Ай, какой! - наигранно возмутился Жагвик.

- Воистину! - многозначительно поддакнул Восбайкен. А Бен улыбчиво обнажил свои щербатые зубы, хмыкнул, почесал обросший щетиной подбородок, но так ничего и не сказал.

"Слаженная компания, ничего не скажешь", - в который уже раз отметил про себя Пес. Взглядом он нашел оседланных лошадей, которые склонили головы к земле в сотне шагов за спинами шулеров. Вывод о том, чьи это скакуны, напрашивался сам собой.

- Здравствуйте-здравствуйте, ребятки. Рад видеть вас в добром здравии. Какими судьбами в Ронудале? Знаете, я уже покидаю этот славный город, так что остаться с вами и снова поиграть не смогу. Да и денег у меня нет, это самое что ни на есть мое честное слово. Сами посмотрите: за подкову отдаю пуговицы со своей одежки.

Жагвик осклабился.

- Мы еще вчера тебя заприметили. Только мы не подозревали, что с утра ты так ловко подашься в бега. Насилу догнали. Я чего говорю-то. Посидели мы вчера за пивком, подумали и решили, что ты нам пригодишься. Мы тебе раньше удружили, от смерти, можно сказать, спасли, а теперь за тобой должок. Нас столкнуло само провидение, от судьбы не уйдешь.

- Простите, - вежливо отрезал Тим. - Вынужден отказаться. У меня срочные дела, которые никак нельзя отложить.

- Ай, нехорошо-то как поступаешь, Соколок. Или ты не Соколок теперь вовсе, так и старую память из головы вон? Вижу, что ты обокрал богатея, приоделся - и сразу о чести позабыл? А бабу где нашел? Она знает, что ты грязный бродяга?

Тим улыбнулся, насколько сумел, что совершенно не соответствовало его внутреннему настроению. Его озадачило, что эти ребята знают слишком многое. Наверняка его заприметили накануне, когда он искал дом, а потом потратили целый вечер на сбор сведений. Они хорошо подготовились к встрече. Но что им от него нужно?

Тим опять пришел к выводу, что он помечен магией. Все осложнялось тем, что жулики прознали о Цальсе, а кесесп не хотел втягивать ее в неприятности. Следовательно, он не мог рисковать, действовать грубо и тем более нагло. Ему оставалось либо согласиться с их предложением, что совершенно не вписывалось в преследуемые им цели, либо попробовать расстаться с ними полюбовно.

- Слушайте, господа, - обратился Тим сразу ко всем троим, попеременно пронзая каждого из них своим острым взглядом. - Я не бродяга. Бродягой я был недолго и по обстоятельствам. На деле я человек серьезный и очень опасный, а мои хозяева еще опаснее. Вы, я погляжу, тоже не лыком шиты, тем больше во мне уверенности, что до глупостей не дойдет. Я действительно уезжаю из Ронудала и действительно имею срочные безотлагательные дела. Если хотите, мы можем встретиться через полгодика, там и услужу, но сейчас лучше друг другу не мешать.

- От таких речей даже мощи святого Паца рассыплются в пыль! - страстно прошептал Восбайкен.

- Почему? - тут же вопросил Тим. Он понятия не имел о том, кто такой святой Пац и что имелось в виду, а также сколько во фразе сарказма или же бессмысленного пустословия. Он просто не хотел давать им времени на раздумья.

Но скорого ответа не последовало. Жагвик неторопливо почесал затылок, затем медленно побрел вперед и вплотную подошел к кесеспу. Только после этого он заговорил:

- Это займет всего пару дней. Должок вернешь - и свободен. Причем эта услуга принесет тебе выгоду. Обогатишься! Да еще и удовольствие получишь. А что ты опасный человек, так это даже к лучшему!

Тим отрицательно помотал головой, настаивая в своем упрямстве.

- Дружба дружбой, а дела - это важнее. Я человек не только опасный, но и подневольный, так что уж не серчайте.

- Как знаешь, - спокойно произнес Жагвик. Остальные тоже выглядели безучастными, словно им было все равно. Это подвигло Тима к определенным выводам. В нем закрепилось подозрение, что сейчас дирижирует Бен, потому что он колдун, способный рассылать свои мысли - направлять, поправлять, предупреждать. Также у кесеспа были глубокие сомнения в том, что его отпускают так просто. Опыт подсказывал ему, что так не бывает. А если и бывает, то полагаться на это никогда нельзя. Получалось - по логике, - что его попросту ведут к капкану: "Пожалуйста, иди отсюда... Да-да, теперь, будь любезен, наступи сюда..."

Вся троица в полном составе развернулась и неторопливо пошла прочь. Шагая плечом к плечу, перебрасываясь пустыми житейскими фразами, то и дело похлопывая друг друга по плечу, теперь они выглядели как компания закадычных друзей, которые собираются на веселое предприятие.

Тим проводил их тусклым взглядом. Он чувствовал, что игра - если это слово вообще было уместно, - еще продолжается.

Оставшись один, кесесп вперился в работу коваля, с которой вполне успешно справлялись кузнец и его подмастерье. Буян сохранял полное спокойствие, он чувствовал себя уютно, и вгоняемые в копыто гвозди его почти не беспокоили.

"Интересно, сколько еще времени это займет?" - задался вопросом Тим. И почти тут же он услышал рядом с собой лошадиное фыркание. "Ох. Ну, понятно".

Жулики подъехали к нему и остановились. Опершись на луки седел, они завели разговор о каком-то мальчишке, который научил Бена жонглировать четырьмя яблоками.

Тим немного послушал их пространный треп и обернулся.

- Слушайте, вы чего? Я же говорю, давайте услужу позже. Не травите душу, и так тяжело.

- А что случилось? - участливо спросил Жагвик. Определенно, этот человек страдал излишком обаяния, которое пробивалось даже сквозь его не самую приятную внешность.

Тим махнул рукой и поднялся. Он побрел к кузнице. Жулики остались там, где и были, причем даже не спешились. Эти люди продолжили коротать время беседой, а кесесп - наблюдением за подковкой. Так продолжалась ровно до тех пор, пока кузнец не закончил работу.

Буян получил свободу от нежных и цепких рук подмастерья и несколько раз ударил починенным копытом по земле. Похоже, мерин остался доволен результатами людского труда.

Тим бросил взгляд вниз, на свой кафтан, и легким щелчком пальцев ударил по верхней пуговице. Кузнец не замедлил оказаться рядом, и, несмотря на алчный до заслуженной оплаты огонек, начал расточать похвалы коню.

- Вот это выдержка у вашего Буяна, вот это сила! В его глазах пламя, аки он из самого подземного мира! А стоял-то смирно, как неживой. Вот это жеребец, диву даюсь! Я простой кузнец, а не коваль, но будьте покойны - если возвратитесь, то с огромным удовольствием оприходую Буяну и остальные копыта. Ему уже пора, так что не запускайте.

Выслушав хвалу в адрес своего мерина, Тим оторвал пуговицу и протянул ее кузнецу. Тот подставил ладонь, чтобы ненароком не испачкать руку господина, и уже через пару мгновений разглядывал перламутровую безделушку. Судя по выражению лица, он остался доволен. Только вот его голод остался неутоленным.

- А еще две? - осторожно спросил он. - Мы договаривались на тройную цену. За срочность. Помните? Пуговичка красивая, но она все же не драгоценность, сама по себе стоит мало...

Тим прикоснулся к своему кафтану; у него как раз оставалось две пуговицы, не считая тех, что в качестве бесполезного украшения покоились на запястьях.

- Хорошо. - Тим чуть ли не рявкнул свое согласие, но это был продуманный шаг, ведь он исполнял роль гордого господина.

Кузнец едва не подскочил на месте. Впрочем, его питала цена победы. Одно дело найти применение для единственной пуговицы, и совсем другое - для трех. Получив оплату, он тут же разгорячился и заверил, что за следующую подковку Буяна он возьмет только половину от стоимости работы и сопутствующих ей материалов.

Тим коротко кивнул, а все его мысли уже были заняты осмыслением собственного незавидного положения: он до сих пор находился под присмотром жуликов.

Кесесп ловко вскочил в седло. К стоящим поодаль всадникам он не поворачивался, но следил за ними краем глаза. Как и следовало ожидать, с места они не двинулись. И с той же долей уверенности Пес мог предположить, что они пристроятся за ним чуть погодя, дав отъехать шагов на сто-двести.

Оборачиваться Тим не стал, хотя он легко мог найти невинный повод для того, чтобы посмотреть себе за спину. Буян подчинился удару по бокам и перешел на рысь, он повез своего седока далее по городской окраине.

Пес оглянулся только когда выехал на ведущую к космопорту дорогу. К его разочарованию, жулики действительно скакали следом за ним, они даже не таились. По всему выходило, что разойтись с ними миром не суждено, однако и "войной" пока что не пахло.

Но Тима угнетало не собственное будущее, а одна только мысль, что своими действиями он подвергает опасности Цальсу. Убежать от шулеров, скрыться - значит, обратить их гнев против нее. Они смогут выместить все свое недовольство на близком обидчику человеке, а если еще и выяснят, что заодно можно разжиться богатством...

Тим решил, что для начала он отдалится подальше от Ронудала. Хотя бы выиграет время! А там уж можно попробовать бежать или же совладать со всей троицей - в зависимости от обстоятельств.

Удивительно, но, вопреки всем предыдущим зарокам, Тим вновь посвятил Цальсе самое почетное место в своих мыслях. Теперь Пса заботили не хитроумные расчеты, необходимые для принятия наилучшего решения в отношении преследователей, а то, как бы не пострадала его возлюбленная.

Тим переживал за нее. Он надеялся, что баронесса быстро разберется с имеющимися в ее распоряжении средствами: свершит куплю дома или же сдаст деньги на хранение в одно из надежных, опекаемых местными властями хранилищ.

Тим знал Цальсу, как сильную женщину, и не сомневался, что она пусть и через силу, но переживет разлуку. Главное, чтобы она не потеряла вкус к жизни, не залилась слезами и не забыла о действительно важных для нее делах.

Буян ощутил на своих боках пущее понукание и покорно перешел на галоп. Жеребец набрал ход, развил скорость, но в новом скором темпе он не преодолел и десятой части лиги. Внезапно он запнулся и, все еще летя вперед, повалился наземь.

Тим ожидал этого. Буян был слишком хорош. Жулики не смогли бы его догнать, а уж в затяжной гонке тем более уступили бы. Потому преследователи решили остановить свою ускорившуюся жертву магией, пока еще была такая возможность.

Тим вылетел из седла, ловя себя на мысли, что ловкость не поможет ему избежать сильного ушиба. Он бедром врезался в дорогу, покрытую толстой магической коркой. Но заклинание не могло нанести вред человеку, даже если бы желало этого сильнее всего на свете. Оно испарилось за мгновение до столкновения с живым телом, и Пес рухнул уже на твердую холодную землю.

Тим приподнял свой локоть, чтобы посмотреть, не порвался ли потемневший от грязи кафтан. В тот же миг он поморщился от боли. Все-таки его падение получилось жестким, и счастье, что обошлось без переломов.

Пес не стал ныть, а быстро огляделся: в одну сторону - пусто, в другую - три всадника. Жулики даже не улыбались, а просто скакали, приближались к лежащей жертве.

Тим живо вспомнил, как хладнокровно Жагвик умертвил безумного Яседа. Но он легко совладал с собой и отмахнулся от панических мыслей. На его лице отразилось совершенное спокойствие.

- Слушайте, - прохрипел Пес, когда его окружили. - Вот обязательно было так затягивать? Коня загубили... Ну зачем я вам сдался-то, а?

Восбайкен ловко спешился и нагнулся к Тиму. Он бросил короткий взгляд на Жагвика, словно ища у него поддержку, а затем потянулся к грязно-бежевому кафтану своей жертвы.

Сопротивлялся кесесп вяло, потому что прекрасно сознавал, что сейчас он полностью в чужой власти. Его скромная попытка оттолкнуть Восбайкена - не убить, на что хватило бы времени и сноровки, а всего лишь создать видимость протеста, - закончилась достаточно предсказуемо: Бен пустил в ход магию и прижал руки Пса к земле.

Тиму оставалось только наблюдать, как из-за его пазухи исчезли сначала бумаги П'Овога, тут же заинтересовавшие всех шулеров, а затем чужие руки добрались и до Ландыша.

 
   
назад
оглавление
вперёд