Тим не стал топтаться на месте и ждать радушного приема, он сразу решительно направился на выход из комнаты. Пес распахнул дверь и увидел уже знакомый ему продолговатый зал с множеством дверей, а также людей в синих мундирах, которые посвящали себя свиткам и конвертам - читали их, изучали, перекладывали с одного стола на другой и в руки гонцов.

В отличие от своего предыдущего посещения "Капли", теперь Тим не робел. Он подошел к ближайшему кесеспу и, невзирая на его занятость, обратился с вопросом:

- Мне нужен Председатель или же кто-то из адмиралов. Кто может проводить меня к ним?

Почтарь, поначалу едва не вспыливший - еще бы, кто посмел оторвать его от работы?! - переварил слова Пса. Дабы окончательно извести любую натянутость в разговоре, Тим показал ему Знак Власти.

- Это дело крайней важности, - добавил он.

Кесесп еще раз оглядел Пса с ног до головы. Чуть дольше прочего он остановил свой взгляд на воротничке, который был девственно чист, и перенял серебряный кругляшек в свои руки.

- Да, все понял, - пробасил почтарь после ознакомления с медалью. - Подождите, я доложу.

Тим так и поступил: стал терпеливо ждать. Остальные почтари теперь с любопытством поглядывали на него, как на человека, сумевшего тихо и быстро убедить их коллегу оторваться от своего занятия и даже покинуть зал по неизвестному, но, несомненно, важному делу.

Тим ждал долго. За все это время он успел спеть - не вслух, конечно, а про себя, - несколько очень длинных песен, какие особенно любят в тавернах: о любви к смазливой дочке пекаря, о добром мече в руке странника и о верности королю-пьянице.

Почтарь вернулся в компании очень рослого мужчины, который, вдобавок, был звездным магом первого ранга. Колдун увидел Тима сразу, как только оказался в зале, и приковал к нему свой пронизывающий взгляд. Пес ответил взаимностью: он стал смотреть соратнику прямо в глаза, причем неотрывно. Он знал, кто победит в этой своеобразной игре, и зажатая в его ладони медаль была тому доказательством.

- Ваше имя? - вопросил колдун, когда подошел ближе.

Тим приветственно поднял руку, а затем представился:

- Тимори Дагбет.

Звание колдуна не интересовало.

- Приветствую на "Капле". Чем могу помочь?

- Я должен встретиться лично с Председателем или с кем-то из адмиралов. Кто из них находится на борту звездолета? - тут же поинтересовался Тим. То же самое он спрашивал у почтаря, а тот привел более сведущего и полномочного кесеспа. Оставалось надеяться, что этот колдун сразу отведет куда надо, а не побежит за каким-нибудь адъютантом.

- Пройдемте, - прозвучало короткое предложение, и Тим отправился следом за великаном.

Путь пролег по длинным коридорам "Капли" и вскоре оборвался за одной из обычных, невыразительных на вид дверей. Тим очутился в маленькой комнате, где у стены справа стоял столик на тонких выгнутых ножках, а слева - широкий, забитый толстыми папками шкаф.

Но львиную долю песьего внимания привлек невысокий полноватый мужчина. Тим сразу узнал в нем адмирала Мунована. Этот человек присутствовал на назначении малого Пса Дагбета исполнительным главой операции "Ландыш-16".

Тим трижды отсалютовал, а затем назвал себя и свой чин, как положено.

- Я помню тебя, - тягуче произнес адмирал. Наверное, это был знак колдуну, чтобы тот расслабился. - Твои глаза... Бородой их не скроешь.

Тим молчал. Он стоял подобно статуе. Мунован неторопливо, пристально изучил его внешность, а после вздохнул, будто бы сожалея о чем-то.

- Думаю, нет смысла спрашивать о магике... Хотя... Она при тебе?

- Никак нет! - гаркнул Тим. - Я...

- Оно и понятно, - перебил адмирал. Похоже, за минувший год в штабе окончательно разуверились в успехе операции. - Отдай Знак Толту, - он указал на колдуна, - а затем иди и пиши рапорт. Тебя... Хотя... Толт, проводи малого Пса Дагбета в одну из кают и обеспечь его всеми необходимыми для письма средствами. Малый Пес Дагбет, у тебя есть вопросы?

- Никак нет! Разрешите уточнить!

- Да? - Во взгляде адмирала на мгновение промелькнула заинтересованность.

- Я не принес Ландыш, но я доподлинно установил, где он находится! Оттуда его можно забрать безо всякого труда.

- Вот как? - Мунован оживился. Он посветлел лицом, словно только что услышал единственную за сегодня добрую весть. Но, вопреки ожиданию Пса, адмирал скупо взмахнул рукой, мол, идите отсюда.

Сказать, что Тим удивился, - значит, ничего не сказать. Они так усердно искали Ландыш, и вот теперь по всем признакам выходило, что магика им уже не нужна? Они ведь даже не успели узнать, что палочка разряжена и потому бесполезна! Ради чего тогда он претерпел столько лишений? Ради никому не нужного куска дерева?

В Тиме пробудилась давно спавшая гордость, взыграло самолюбие. Видимо, его чувства в какой-то мере отразились на его лице, и адмирал исподлобья, нахмуренно смерил Пса недовольным взглядом.

- Младший Пес Дагбет, ты хочешь добавить что-то еще?

Тим опомнился и снова стал тем, кем был всю свою сознательную жизнь: преданным солдатом.

- Никак нет!

- Тогда идите. Оставьте меня.

Тим беспрекословно подчинился.

Толт проводил Пса до жилой каюты - крохотной комнаты, затерянной где-то в чреве "Капли", - и оставил его там. На узком столике, который не многим отличался от разместившейся рядом койки, уже лежали кипа белоснежной тонкой бумаги, перо и маленькая фарфоровая чаша с чернилами.

В кромешной темноте Тим без труда различил тонкую полосу света на одной из стен. Он протянул руку и отодвинул в сторону крышку ящика. В тот же миг на волю вырвался яркий свет магической искры.

- Да-а... - вздохнул Тим и уселся на жесткую койку.

Его состояние было далеким от идеального. Вялое безразличие, которым его одарил адмирал Мунован, стало сильным ударом, но Пес нашел в себе силы и шаг за шагом стал преодолевать себя. В этом ему помогли перо и бумага.

В рапорте появились первые строки: "3668 год от НКЭ. Отчет об операции "Ландыш-16", начатой в 3667 году от НКЭ. Малый Пес Дагбет". Такая запись была нужна прежде всего архивариусам, которые раскладывали отчеты по степени их важности и по дате написания и после отправляли их в тихое пыльное хранилище.

Тим вперился в свое имя, выведенное дрожащей рукой, и неожиданно зачерпнул силу в своей слабости. Его сознание прояснилось, а взгляд перенесся на слово "Малый". Вот оно - ключ ко всему! Жажда успеха, славы, желание достичь цели и получить чин - все это перекрыло главное: веру в себя и в КССП. Честолюбие подточило саму суть Пса, и он осознал это со всей четкостью. Осознал он и то, что произошедшие в нем перемены уже необратимы, что он стал другим. Но не только это захватило Тима. Перед его глазами в который уже раз встал образ Цальсы - женщины, которую он любил не смотря ни на что.

Пес сделал над собой усилие и вернул стройность своим мыслям. Он начал писать рапорт, и это всецело захватило его. Воспоминания перенесли Тима на год назад - сначала на "Каплю", а затем на планету ЗС4А52...

Торопливая чернильная вязь оставляла на бумаге все меньше и меньше пустого места. Затем девственной чистоты лишился второй лист, третий, четвертый... На столе была оставлена целая кипа, но она становилась все тоньше.

Тим неустанно описывал все, что с ним произошло, и изредка разбавлял сухое повествование своими пояснениями: почему он поступил так, а не иначе, насколько оправданным было то или иное действие.

Тим обрел себя и ощутил в себе непоколебимую уверенность. Он делал все правильно, и не его вина в обрушившихся после злоключениях. Он блестяще завершил операцию, и пусть только эти адмиралы, просиживающие свои штаны в мягких кожаных креслах, попытаются умалить его заслуги!

Дабы облегчить себе и тем, кто будет читать рапорт, жизнь, Пес стал нумеровать листы. Когда он начал писать на восемнадцатом, в дверь постучали. В каюту вошел долговязый мужчина - конечно, одетый в синий мундир, - и стекла его очков отразили свет магической искры.

- Ты закончил? - учтиво спросил кесесп.

Тим как раз описывал, как он оказался на пыточном столе Сурага Варна - можно сказать, это было самое начало повествования, - и потому вопрос показался ему донельзя смешным.

- Шутишь? Я только начал!

Кесесп искренне изумился, а затем на его лице отразилась ошибочная догадка: спал, значит, а начал только сейчас?

Тим легко прочитал чужие мысли и указал рукой на угол стола, на кипу из семнадцати листов.

- Я приступил сразу, как только оказался здесь. Забирай эти. Будет еще около сотни.

Кесесп совершенно не умел владеть собой, на этот раз он в удивлении вылупился на Пса: "Во дает! Это что же он такое пишет?!"

- Ты знаешь, что уже прошли утро, день и четверть вечера? - спросил он.

- Нет, я этого не знал, - твердо, без признаков удивления признался Тим. - Тогда приходи к следующему утру, я отдам еще столько же листов. Если меня сморит сон, то разбуди.

Кесесп кивнул и оставил каюту. А Тим продолжил. Перед его глазами пронесся Тагос, затем древол Таниле. Нет, он не ограничится короткой отпиской, что Ландыш сейчас в руках у некоего Соцеца, лорда империи Коцеков. Нет. Хотели рапорт, пусть читают!

Неожиданно скоро в дверь снова раздался стук. Пришел новый гость - не тот долговязый парень, а другой.

- Ты просил прийти утром, - сразу, с порога, заявил он.

"Уже утро?" - удивленно подумал Тим. Его взгляд скользнул по испещренным рукописью листам. Пес так увлекся, что забыл их нумеровать, но по всему выходило, что их число уже приблизилось к полусотне.

Приход гостя напомнил Тиму о том, что он человек. Он, наконец, заметил, что его веки тяжелы, а сознание утомлено.

- Забирай эти листы. Сейчас я буду отдыхать. Пусть меня разбудят ко второй четверти дня и принесут еду. И еще чистую бумагу и чернила.

Глубоко в душе Тим злорадствовал: рапорт обрывался как раз на посещении Сольме - столицы Элиатоэна. Его спутниками были Сор Кеноры. Любой, даже самый проницательный читатель, не мог предположить, как будут развиваться дальнейшие события...

Кесесп ушел, а Тим задвинул дверцу светильника и погрузил комнату в непроглядную мглу. Койка была жесткой, однако опытного Пса, которому доводилось спать и не в таких условиях, данное обстоятельство ничуть не смущало.

Сон пролетел так же быстро, как и предшествовавшее ему, проведенное за написанием отчета время. Тим только лишь закрыл глаза - и вот он уже проснулся. У койки стоял седобородый мужчина, и перво-наперво в глаза бросились три голубых ромба на вороте его мундира. Предыдущие посетители были простыми служивыми, а этот - аж звездный маг первого ранга.

- День добрый, - поздоровался колдун. После этого он сел на край стола.

Тим продрал глаза и уставился на незнакомца, а тот продолжил скупо изливать слова:

- Я читал отчет.

Тим кивнул.

- Прежде, чем ты продолжишь, я хотел бы уточнить...

"Ага! Вот, значит, их уже проняло! И что же угодно? Ох, когда дочитаете до гоблинов - и не так завертитесь!"

- Да, мне очень нужно уточнить... - промямлил маг. Наверное, он был очень силен в колдовстве, раз позволял себе робеть перед более молодым, да еще и младшим в чине соратником. - Ты написал, что Сор Кенор открыл портал прямо в центре Сольме и переместился к себе домой? Он так и сказал, что никто из Великих портала не заметил и опасаться нечего?

Тим кивнул, уже начиная понимать причины появления в его каюте высокого мага.

- Ты хочешь сказать, - продолжил колдун с нарастающим возбуждением, - что Сор Кенор умеет гасить скачки Силы?!

- Нет, - отрезал Тим. - Я хочу сказать, что Сор Кенор раскрыл портал и за ним следом никто не переместился, и его самого это ничуть не удивило. Знать наверняка я не могу, но могу сделать очевидный вывод по имеющимся сведениям: да, он умеет гасить скачки Силы.

Пес уже осознал всю невероятность такого вывода и первым делом рассердился на себя за то, что не догадался обо всем раньше. Неужели возможно подавлять возмущение пространства, которое после раскрытия портала проносится по всей планете? Святые угодники, это может перевернуть ход истории! И Сор Кенор умеет создавать такие "скрытые" порталы? Но... только ли он? И кто его научил?!

Тим прикоснулся к своему обросшему подбородку кончиками пальцев и сглотнул слюну.

- Я хочу есть, - сказал он. Это была правда, но вместе с тем - предлог, чтобы слегка отступить от разговора.

Колдун щелкнул пальцами, и дверь бесшумно отворилась. На пороге появился сутулый мужчина с подносом, заваленным различными яствами. Другой кесесп принес обещанные ранее чистую бумагу и чернила.

- При всем моем уважении к вам и вашим заслугам... - начал Тим. - Я ужасно голоден. Я хотел бы подкрепиться и затем закончить мой рапорт. Это приказ адмирала Мунована... Будьте уверены, сразу после этого я отвечу на любые вопросы, а их будет очень и очень много. Если сейчас день, то к ночи я хочу управиться с отчетом.

Тим не знал, но догадывался, что его писанина уже приковала к себе интерес многих людей и пошла из рук в руки. Это несказанно радовало его. Значит, он правильно сделал, что не свернул со своего пути, что не поддался слабине и продолжил гнуть свою линию. Пусть в нем что-то изменилось, но он до сих пор Пес!

В каюте снова остался только один человек. Тим грудью налег на стол и продолжил описывать все, что с ним произошло. Стоило ему испещрить словами пять листов, как их у него забрали. Там - снаружи - явно пребывали в нетерпении.

То и дело в каюте появлялся какой-нибудь кесесп высокого чина и коротко уточнял, действительно ли все было так, как написано тут-то и что подразумевалось там-то. Пес молча кивал и указывал гостю сначала на лист перед собой, а затем на дверь. Того сразу как ветром сдувало.

В душу Пса закралось сладкое предвкушение: стоит только закончить рапорт, и налетит множество жаждущих подробностей людей. И чем больше их будет, чем ярче будут гореть их глаза, тем выше окажется награда за операцию. Только вот писать нужно вдумчивее, чтобы такие важные детали, как существование "скрытых" порталов, находили не посторонние лица, но он сам. И особенно тщательно нужно было подобрать слова для описания встречи с гоблинами и договора с лордом Соцецом. Вскоре повествование дошло и до них.

Удивительно - хотя если взглянуть на все с другой стороны, то вовсе нет, - но о Цальсе Тим помянул вскользь, чуть ли ни как о случайной попутчице. Да, он отметил, что был близок с этой женщиной, что сопровождал ее до Ронудала... ради поддержания легенды. И не более того. Эта была откровенная ложь - причем не для тех, кто будет читать рапорт, а самому себе.

Долгое время мучившая его дилемма разрешилась сразу, как только Тим оказался среди своих соратников, в родной стихии. Служба легко подмяла под себя все его чувства, тем более что душу грело немаловажное обстоятельство: Цальса в безопасности, она при деньгах и на попечении лорда, ей беда не грозит. Она баронесса... Она легко забудет о человеке, который был с ней всего месяц. Она сама окунется в родную уже для нее самой стихию - в высшее общество Ронудала. Он помог ей, она... Она тоже помогла ему, встряхнула его, заставила пережить сильнейшие чувства. Он полюбил ее, а она? Она нуждалась в нем, потому и отвечала взаимностью. Теперь не нуждается.

"Да, - убедил себя Тим. - Все именно так". Пес настолько уверовал в сделанный им вывод, что уже не смог бы определить, насколько он прав.

В дверь снова постучали, и это вывело Тима из задумчивости. Он спокойно, как ни в чем ни бывало, начал дописывать последние страницы: о том, как на заснеженной ЗС4А4 его встретили кесеспы. В каюту кто-то вошел, но привыкший к тому Пес даже не обратил на это свое внимание. Произошло то же, что и раньше: у него тихо и торопливо забрали всю исписанную уже бумагу.

Тим с прищуром уставился на лист, который обещал стать последним в отчете, затем огляделся по сторонам и встал. Его поясницу ломило от боли, шея затекла, и чтобы справиться с напастью, Пес слегка - насколько позволяли размеры каюты - размялся. После этого он попросту улегся на койку и закрыл глаза.

Тим не устал и не хотел спать, но он посчитал нужным увеличить ценность своего отчета; пусть все, кто стоит за дверью, потомятся в ожидании. Вскоре заглянул очередной кесесп, явившийся за продолжением рукописи, но ему пришлось уйти ни с чем. К тому времени, как в каюте снова объявился посетитель, Пес уже потерял счет времени и почти что провалился в дрему.

Воздух обогатился легким ароматом табака, и всю сонливость Пса как рукой сняло.

- Тимори, дорогой! Ты просто не представляешь, насколько я поражен! - прозвучал звонкий жизнерадостный голос.