Прежде чем окончательно скатиться с богатого лазурью небосклона, добела раскалившееся солнце подожгло многочисленные купола и шпили Ронудала. Тим наслаждался этим зрелищем издалека. Приложив ладонь ко лбу, он, щурясь, пристально изучал открывшийся перед ним долгожданный вид. А Цальса принялась бойко рассказывать ему, в какой части города находятся дворянские и купеческие кварталы и знаменитые на всю Ажаль достопримечательности.

Темень настигла путников, когда те доехали до окраины Ронудала. Благодаря густой ночной мгле проявилась пестрая городская иллюминация. Ярко загорелись огни всевозможных цветов и оттенков, четко выделились броские рекламные надписи различных заведений.

- Как все переменилось... Я так давно здесь не была! - воскликнула Цальса. Баронесса постоянно вертела головой, словно запоминала каждый дом, мимо которого она приезжала. И впервые за многие дни ее щеки горели живым румянцем, а глаза блестели от возбуждения.

Тим также заинтересовался, он разглядывал город с нескрываемым любопытством. Прежде он слышал о Ронудале много лестного, а теперь увидел воочию. Пережив первое впечатление, он уже спокойно воспринимал излишне кичливый, на его взгляд, наряд города. Тем не менее, он по достоинству оценил взращенную местными жителями красоту. Особенно ему понравились здания, каждое из которых было на удивление своеобразным и хоть в мелочах, но отличалось ото всех прочих.

- Смотри! - Цальса указала на одну из мягко мерцавших вывесок, которая прославляла гостиничное заведение. - "Два путника". Как тебе, подходящее для нас название?

Глядя на свою возлюбленную, Тим невольно улыбнулся. Он видел, что смена обстановки пошла ей на пользу, и радовался этому.

- Давай туда, - согласился кесесп.

У входа в гостиницу Тим спешился и помог Цальсе спуститься на землю. Лошадей он передал подскочившему слуге в красной ливрее.

Очень скоро они заняли просторную комнату с видом на ухоженный внутренний дворик. Их, как достойных господ, приняли с распростертыми объятиями. Так случилось еще и потому, что на въезде в город Тим заглянул в ткацкую лавку и купил пару дорогих плащей, которые скрыли под собой потрепанную грязную одежду.

Уже наступила ночь, но город и не думал засыпать. Поэтому Тим отложил свой отдых и приступил к решению нескольких важных задач. Но сначала ему пришлось убеждать Цальсу, что он один со всем справится, а ей лучше отдохнуть, набраться сил перед завтрашним днем.

Прежде всего нужно было продать драгоценности, которые ранее принадлежали П'Овогу. Ювелирные изделия являлись замечательным вложением средств, но сейчас возникла необходимость именно в деньгах, в полновесных монетах. Они с Цальсой хотели приобрести дом, а с тяжелыми тугими кошельками договариваться о покупке было удобнее и куда как проще.

Хозяином гостиницы оказался сухопарый седовласый старикашка. Тим сделал ему заманчивое предложение: сбыть за ночь усыпанный разноцветными каменьями браслет - и забрать себе половину вырученных за него средств.

- Вы ведь уже оценили его стоимость, - твердо заметил Тим. - Так что у вас появляется возможность получить существенную, совершенно честную прибыль.

Представленный браслет Тим снял со своей руки непосредственно под пристальным взглядом хозяина "Двух путников". Он постарался создать впечатление, что эта дорогая безделушка принадлежит ему уже давно. И еще он сказал следующее:

- Если я останусь доволен сделкой, то позволю вам помочь мне еще раз. Кстати, будьте так любезны, незамедлительно пришлите ко мне в комнату портного. Пусть он снимет мерки и к утру выдаст мне и госпоже Цальсе новое платье. В нынешнем я не могу появиться в высшем свете, и мне это очень не нравится. Вы понимаете, что я имею в виду?

Тим повел себя самоуверенно, даже надменно, подобно настоящему аристократу, временно оказавшемуся в непривычном окружении. Главное, роль ему удалась, и к утру он получил все, чего добивался накануне: и нарочитое уважение прислуги, и два тугих кошеля с кронами, и новенький, с иголочки, костюм бежевого цвета. Портному пришлось трудиться всю ночь, не покладая рук, и без помощи магии он вряд ли успел бы закончить работу вовремя.

Цальса тоже сменила свой наряд. Теперь у нее было темно-зеленое платье с длинной юбкой и строгим верхом. Одетая в блестящий шелк и бархат, она долго разглядывала себя в ростовое зеркало и осталась довольна увиденным зрелищем. Однако, это не помешало ей выразить недовольство тем, что ее гардероб неподобающе беден.

Хозяин гостиницы удостоился милости вновь помочь знатному господину Брену. Но на этот раз Тим уже не предлагал столь выгодную сделку, как дележ выручки пополам. За дюжину фибул и три оставшихся браслета он захотел не много ни мало сорок тысяч ажальских крон. Кесесп заявил, что все, что старик сможет получить сверх того - его. И срок - до вечера. А потому хорошо бы поскорее позвать законника и оформить оглашенное сотрудничество на гербовой бумаге.

Тим назвал вполне вероятную для сбыта стоимость, и за "излишек" еще предстояло побороться. Тем не менее, хозяин "Двух путников" согласился без раздумий. Во-первых, сам он этим хлопотным делом все равно не занялся бы - на то были помощники, а во-вторых, старик польстился на благосклонность важного господина.

За сорок тысяч ажальских крон в Ронудале можно было купить достойное Цальсы жилье. Но, помимо этого, нужно было обеспечить само проживание в доме; еда, одежда, слуги и многое другое - все это также требовало расходов. Поэтому Тим оставил про запас кошелек с драгоценными камнями, общая стоимость которых, по его прикидкам, колебалась около пяти-шести тысяч. П'Овог, как оказалось, хранил в своей спальне нешуточные богатства.

Утром, сразу после воистину изысканного, доставленного в комнату завтрака, кесесп размял кости запоздалой зарядкой. Его наклоны и приседания чем-то сильно развеселили Цальсу, но улыбка сошла с ее лица, когда Пес сообщил ей о своих ближайших планах. Он решил искать их будущий дом самостоятельно.

Тим не выступал против того, чтобы выбор жилища делался сообща, чтобы учитывалось мнение Цальсы. Наоборот, как раз ее мнение он и почитал определяющим. Но он объяснил, что поиск подходящего дома - это прежде всего скучный и весьма нудный перебор различных предложений. Этим мог бы заниматься слуга или нарочно нанятый человек, но Пес решил разобраться с вопросом самостоятельно. Немного подумав, баронесса согласилась с его доводами.

Тим прикинул, что его деловая прогулка по городу может занять целый день. Поэтому он наказал Цальсе не сидеть в комнате до самого заката, не скучать, а прогуляться по Ронудалу в свое удовольствие. Также Пес заглянул к хозяину гостиницы и дал ему еще одно поручение, словно тот был простым слугой:

- Я иду смотреть себе дом, так что не затягивайте с драгоценностями. И я буду благодарен, если кто-нибудь из ваших мальчишек побегает и разузнает, где и кто в городе продает достойные меня дома.

- Да, господин Брен, - поклонился старик. Под улыбкой и радостью услужить он скрывал свою заинтересованность в состоятельном покровителе.

- А ты сам можешь сказать мне, что продается поблизости?

Хозяин замялся. Он очень хотел дать полезный ответ, но не имел достаточных знаний, а потому был вынужден отрицательно помотать головой.

Тим не стал задерживаться и ушел. Начал он верно - с вопросов; и если продолжить в том же духе, тогда скоро он получит все нужные сведения. В "Двух путниках" ему помочь не смогли, зато уже на соседней улице женщина из цветочной лавки доходчиво протараторила о целой полудюжине продаваемых поблизости домов. Правда, половина из них, как тут же выяснилось, была убога на вид, а еще один погорел - и старые хозяева решили его не восстанавливать.

Тим не спешил. Сведения женщины он принял к сведению и побрел дальше. По пути он подходил с вопросами к той или иной болтливой на вид даме из не слишком благородного сословия.

В итоге, к полудню Тим выяснил, что в северо-восточной части города, где он производил свою разведку, можно обратить внимание на десяток приличных домов. Такое богатство выбора приятно его удивило, поскольку превысило ожидания. Впрочем, результат был закономерным: в столь крупном городе, как Ронудал, всегда имелся спрос на жилье, а также немало предложений.

Адреса и примерное расположение искомых зданий Пес занес на бумагу. Сверяясь со списком, он без труда добрался до каждой из намеченных в маршруте целей. Теперь ему следовало выяснить, кто из продавцов готов оформить сделку прямо сейчас, а не через полгода.

Решать без участия Цальсы, какое именно жилье им подойдет, Тим не мог, а потому он стал человеком, только примеряющимся к покупке. Ему понравился двухэтажный дом, который был достаточно просторным и выходил окнами на оживленную улицу. К тому же, лакей, оставленный своим хозяином сугубо ради общения с покупателями, сообщил об относительно невысокой стоимости:

- Цена ровная, тридцать тысяч наших крон и еще две тысячи на покрытие налогов. Мастер Хувенц знает цену. Мастер Хувенц приказал мне не снижать цену ни при каких обстоятельствах, ни на гат. Мастер Хувенц сказал, что недодачу я буду покрывать из своего кармана, а у меня таких денег точно нет. Еще мой господин велел мне передать, что его дом прекрасен, как любимая женщина, и что отступить от него из-за такой пустячной цены - грех.

Тим задумался, он словно взвешивал и переваривал услышанное. В то же время лакей, как и положено слуге, терпеливо ждал, вытянувшись по струнке. Руки он согнул в локтях и отвел за спину, только вот в зеркале Псу было прекрасно видно, как его собеседник мнет себе костяшки пальцев. Очевидно, тот волновался или же куда-то торопился.

- А по какой причине продажа, я хочу это знать, - наконец, произнес Тим. - Здесь были убийства, проклятия или другие пятнающие происшествия?

- Нет-нет, - уверенно опроверг лакей. - Все дело в том, что мастер Хувенц получил чин и улетел на другую планету. Он больше не желает содержать в Ронудале собственный дом.

Тим намеренно выгнул левую бровь, что выражало его сомнение в услышанных словах. Определенно, от него утаивали некоторые детали. Но на самом деле его не слишком волновало прошлое дома и причины отъезда хозяина, по крайней мере, если история не слишком грязная. Другое дело, что надо было показать лакею умеренную заинтересованность, чтобы тот не наглел и не чувствовал в себе силы каким-либо образом хитрить, а относился к продаже дома добросовестно.

К тому времени Тим уже побывал у нескольких продавцов. Там он так же непринужденно беседовал с хозяевами или их слугами: о цене на их дом и на дома вообще, о настроениях горожан и об их жизни. Пес ни на мгновение не забывал важное обстоятельство: он в Ронудале, в империи Коцеков, он в совершенно незнакомой среде, к еще которой нужно приспособиться.

Сейчас Псу помогали только общие знания: в развитых городах ценилось не только само здание, но и место, на котором оно стоит. Именно это могло повлиять на стоимость, причем как в ту, так и в другую сторону. Впрочем, в данном случае сумма уже была четко определена: тридцать тысяч. Сделка казалась выгодной. Однако это не помешало Тиму напустить на себя безразличие и заявить, чтобы его намерения "имели в виду". На том они с лакеем и распрощались.

Тим уже определился, к какому из вариантов склонять свою возлюбленную. Он быстро пробежался глазами по оставшимся в списке домам и задержал свой взгляд только на последней записи.

На заключительной встрече дня кесесп пообщался с хозяином небольшого уютного домика - молодым энергичным виноделом. Тим изрядно помучил его вопросами, а под конец беседы, уже твердо зная, что этот вариант ему не подходит, поинтересовался, может ли он осмотреть черный ход. Как выяснилось, к задней стороне дома примыкал богатый зеленью дворик, откуда можно было попасть на узкую безлюдную улочку.

Словно пользуясь случаем, именно там Тим и распрощался со своим собеседником. На деле же он отсекал от себя возможные "хвосты" - слежку. Он понимал, что чужак, который выглядит важным господином, но ищет себе дом самостоятельно - это настоящая находка для разного рода мерзавцев. Последят, прикинут, а там и до ограбления недолго. Им всего-то нужно выяснить, колдун он или нет. Отсюда и их решение: легкая то добыча или лучше даже и не пытаться.

День пролетел как одно мгновение. Надвигались сумерки, но народа на улицах города было столько же, сколько в полдень. И, что радовало, многие предпочитали одеяния светлых цветов, а потому Пес легко растворился в толпе. Тем не менее, он во всю пылал подозрительностью. Часто, но будто бы невзначай, он оглядывался, четко отмечал в своей памяти лица идущих в том же направлении - следом за ним - людей. И он неустанно напоминал себе, что даже если ничего подозрительного он не видит, то расслабляться все равно нельзя.

Игра в слежку и роль надсмехающейся над охотниками жертвы поглотили Тима. Кесесп почувствовал себя в родной стихии, испытал неожиданный восторг. Он жадно утолял голод до того образа жизни, который был его хлебом и воздухом долгие годы. И неудивительно, что его мысли пришли в полнейшее смятение: разум снова схлестнулся в ожесточенной схватке с чувствами.

Один только Тим знал, насколько сильны его старые принципы, чувства долга и ответственности. Только он знал и то, насколько сильна его любовь к Цальсе. Это противостояние уже стало угрожающим, готовым разорвать кесеспа на куски, но все равно не выявить победителя. Обычная и такая частая для людей дилемма на этот раз приняла чудовищные формы.

Тим даже пошатнулся, когда делал оставшиеся до "Двух путников" шаги. Но когда он переступил через порог гостиницы, его походка вновь стала твердой, а с лица исчезли и намеки на недавнее смятение. Решение, безуспешно вымучиваемое им раньше, наконец, было принято.