Некий Хроз Кевед, средней руки колдун из империи Коцеков, основал тайный орден Золотого Рога. Саму идею он вынашивал давно, но подходящую для нее форму воплощения нашел лишь несколько лет назад.

В мире уже больше столетия витали настроения, что пришла пора жить в единой Вселенной, что границы государств только мешают развитию общества. Неизбежность всеобщего объединения под одним флагом признавало даже большинство правящих монарших родов. Вопрос состоял лишь в том, каким путем идти к подобному светлому будущему и как усердно при этом торопиться.

В свое время рождение Совета Ста ажальских магов стало революцией в отношениях между государствами. На колдунов переложили мировые вопросы магии - а, вместе с тем, и политики. Решения Совета носили рекомендательный характер, но на деле ни один государь, кроме, разве что, самых могущественных, не мог им противиться. О переговорах с глазу на глаз правители не забыли, но все чаще это стало происходить в рамках больших встреч на высшем уровне при участии важных колдунов.

Как бы там ни было, Хроз Кевед также желал объединения Вселенной. Только, на его взгляд, мирное, постепенное исчезновение границ было не только слишком долгим процессом, но к тому же еще и невозможным. Он верил только в одно решение: во власть, которая подчинит себе всех.

Цальса не знала ни о целях ордена, ни о многом другом. Она стояла на низшей ступени в иерархии - была учеником. На этом этапе наставник указывал своему подопечному лишь направление, в какую сторону надо идти. Более того, Цальсу слабо прельщали дух таинства и стремление к "чему-то скрытному, важному, о чем знают не все". Ее вступление в орден Золотого Рога произошло всего-навсего потому, что ей нужно было занять себя. Вскользь предложенное Иленвалом Ратеном "увлечение" подошло ей как нельзя кстати: и удар по скуке, и лишняя связь с любовником. Развлечение, перемешанное с выгодой.

Однако Цальса быстро поняла, что не стоит относиться к пребыванию в ордене Золотого Рога так легкомысленно. Ратен сразу дал ей понять, что серьезность, понимание и правильный подход - это залог продвижения в иерархии; в противном случае, им придется расстаться.

Сначала баронесса восприняла эти слова в самом страшном для нее значение: Ратен бросит ее, оставит одну - лишит опоры. Страх породил усердие, а это принесло определенные плоды: их отношения заметно упрочились, словно перешли на совсем иной, доселе недостижимый уровень. Однако вскоре, собрав воедино все крохи имеющихся у нее сведений, Цальса поняла: за отступничество ее не бросят, а просто убьют. Невзирая ни на что. И она приняла эти правила.

Орден не терпел предателей и требовал жесткого внутреннего подчинения. Обоснование было простым: гонений со стороны пока нет, но стоит набрать силу - и тут же появятся могущественные недоброжелатели. Хроз Кевед заведомо готовился к подобному развитию событий, он сразу создал задел на будущее и положил в его основу строгую дисциплину. Как уберечься, если не за счет слаженного отточенного взаимодействия?

Сейчас в ордене Золотого Рога состояло всего-навсего девятнадцать человек. Немного. Ничтожно мало, если учитывать истинные цели золоторожцев: разрушение всех ныне здравствующих государств и современной государственности вообще. И все ради того, чтобы создать идеальное, единое на всю Вселенную общество. Однако им еще предстояло набрать силу, их будущее еще не наступило. Разумеется, многое зависело от верховного мастера и того, как умело он будет руководить орденом.

Цальса ничего этого не знала. Можно даже сказать, что она не знала практически ничего. Но у Кога был и другой источник знаний: Иленвал Ратен, вторая по важности фигура в незамысловатой иерархии ордена. Уж в его-то голове хранилось много больше сведений. Это из его памяти дракон почерпнул тайны золоторожцев.

Верховным мастером, а также основателем и главным идеологом ордена, был Хроз Кевед, о чем знали только сам Ратен и два других неизвестных ронудальцу мастера. И каждый мастер воспитывал по пять учеников. А каждый ученик знал только своего мастера и никого более - до тех самых пор, пока ему не позволят сделать шаг вперед по иерархической лестнице. Разумная предосторожность: если ученик проявит себя с не лучшей стороны или попросту предаст - он сможет указать врагам лишь на своего наставника, которого и обвинить не в чем, да и просто одолеть грубой силой не каждому удастся.

Дракон скомкал все свои мысли и выдал новую: орден получил тяжелую рану и его будущее под большим вопросом. Ратен мертв. Золоторожцы лишились не просто Великого, но члена Совета Ста и важной фигуры при дворе самого императора Коцеков. Потеря такого человека невосполнима. Даже хуже: на Ажали не знают, что Ратен мертв, его считают пропавшим. Не будь Хроз Кевед дураком, то он уже затаился и теперь обдумывает последствия подобной несуразицы. Наверняка выждет, посмотрит, а там...

Ког тихо хохотнул. Да какое ему дело до этого ордена. К тому времени, когда случится это "а там", землю Ажали будут топтать миллионы зеленых ног. Что же, в том была своя ирония: вторжение гоблинов ничуть не противоречило такой популярной нынче идее объединения Вселенной под единым флагом. Дракон хохотнул еще раз.

Цальса уже давно перестала рыдать и тихо, согнувшись, лежала на полу пещеры. Смех чудовища заставил ее вжаться в камень, словно в холодной тверди можно было найти спасение.

Ког решил, что пришло время для беседы. Он не стал осложнять себе задачу и на этот раз сопроводил слова магией: распадающимися за долю мгновения образами, которые не успевал замечать глаз, зато отслеживало сознание. Колдовство сплетало эфемерные, призрачные картины из прошлого баронессы, несущие ей покой и душевную легкость.

- Цальса, перестань бояться. Твои страхи - не более чем выдумка. Ты человек! Ты видишь Тьму и страшишься ее. Ты человек! Ты способна преодолеть себя. Ты забыла о Свете, к которому шла. Очисти свой разум, взгляни на себя со стороны. Тьма вокруг тебя, но нет Тьмы без Света...

Ког предложил Цальсе ни что иное, как простейшее упражнение золоторожцев по изгнанию страха. В прошлом она не раз им пользовалась - и под присмотром своего наставника, и самостоятельно. Это действительно ей помогало, придавало сил и уверенности.

Дракон прекрасно знал, на что способна вера, как сильно она может преобразить любого, кто к ней обратится. Это умение он уважал, но вместе с тем помнил об опасной крайности: стоит самозабвенно отдаться идее, и ты становишься ее рабом, совершенно иным, бездумным существом.

Вскоре Цальса одолела свои страхи и уже твердо стояла на ногах. Она приосанилась, сплела пальцы рук на уровне талии и всем своим видом показала, что к ней вернулось самообладание.

- Ты молодец, - похвалил дракон. А после, не услышав отклика, добавил: - Скажи мне правду, что ты думаешь о смерти Иленвала Ратена?

- Он предатель, поэтому заслужил смерти, - ответила Цальса быстро и без эмоций.

Ког недовольно зашипел и перешел на вкрадчивый тон. Так он обуздал закипающий гнев.

- Я буду считать, что неверно задал вопрос. На самом деле я не просил говорить мне мою правду, она мне и без того прекрасно известна. Я хочу знать твою правду.

В голове дракона вихрем завертелась одна-единственная мысль: "Пусть только попробует сказать "твоя правда - моя правда, о, мой господин, о, верховный мастер, о, прочее-прочее..." - порву на кусочки и выброшу в открытый космос!"

Цальса замялась, и затянувшаяся пауза еще больше раззадорила дракона. Наконец, она сделала признание:

- Я не знаю. Просто не знаю. - Но спустя мгновение баронесса нащупала опору для своих мыслей, ее лицо просветлело. Она обрела уверенность. - Твое учение всегда утверждало, что нет ответов на все вопросы. Как раз как сейчас. Я не знаю, как и почему мастер Иленвал предал нас, и поэтому не могу его судить.

"Нас", - отметил для себя Ког. Он удовлетворился ответом. Жар его души перестал испепелять тело, но разум восстал против самой мысли закрыть тему. Словесные баталии всегда были его слабостью, он не мог выйти из боя, пока противник не будет повержен.

- Ты уклоняешься, - назидательно, с напускным неодобрением в голосе произнес Ког. - Ты уклоняешься, потому что боишься. Твой страх говорит тебе: не рассерди, не разозли верховного мастера дракона Эка. Твой страх мешает тебе думать. "Не знаю" - ответ скользкий. Им ты стелешь себе путь, из-за него ты и упадешь. Очень легко упасть.

- Нет, - уверенно возразила Цальса.

- Нет? - изумился Ког. "Однако ж ты скора на ответ. Ба, уж не воспринимаешь ли ты разговор как очередное испытание веры или как диспут золоторожцев?" - Сама посуди, ответы есть всегда. Их не может не быть. Просто их бывает слишком много, чтобы заметить хотя бы один. Пойми, желание видеть и умение видеть - не только не всегда совпадают, но и часто вступают в противоборство друг с другом. К тому же, ты опасаешься судить неправильно и потому вовсе отказываешься от этого права. До сих пор я учил тебя другому, но пришло время перемен. Тебе нужен взгляд со стороны. Не та ли это многогранность восприятия жизни, которая развивает разум?

Тогда Цальса задумалась. Она должна была не просто понять драконью мысль, но и дать вразумительный ответ. Впрочем, должна ли?

- Да-да, я жду. - Ког упредил окончание интересного для него разговора, он запретил своей собеседнице сдаваться.

Цальса кивнула. Раздумывала она долго, и на протяжении всего этого времени дракон неотрывно смотрел ей в глаза. Нет, он не собирался ее смущать, но его съедало любопытство. Ему было интересно, он ничего не хотел упустить. И за мгновение до того, как женщина раскрыла рот, Ког целиком обратился во слух.

- Всему должна быть основа. Я опиралась на твое учение и от него отталкиваюсь сейчас. Сейчас ты говоришь, что твое учение ложно, предлагаешь изменить ему. Но я не стану.

- Почему?! - выпалил Ког. Уж он-то знал, каким вопросом легче всего поставить женщину в тупик.

Все время, что они разговаривали, его тело оставалось неподвижным. Ни к чему было лишний раз напоминать человеку, что тот разговаривает с драконом, с гигантом, который только шелохнется, а уже дрожат стены и с потолка с грохотом падают каменные глыбы. Ког полагал, что чем меньше он будет пользоваться преимуществами, тем слаще окажется его очередная победа.

- Почему... - тягуче вторила Цальса. - Да потому что это мое мнение и мнение ордена Золотого Рога, в котором я состою. Менять свои взгляды только потому, что теперь ты считаешь их ложными, хотя раньше уверял в обратном, не буду. Я уже выбрала себе основание, с какой стати мне менять его на другое?

- Как это с какой? Ты меня удивляешь. Конечно же причина проста: ты стремишься к истине. Правд на свете много, но истина только одна. Уж и понятно, что одни правды ближе к истине, а другие дальше. И ложью правда становится тогда, когда рядом с ней появляется иная правда, более близкая к истине.

Ког остался доволен собой: он хорошо закрутил свою мысль. Но нахлынувшее удовлетворение враз отравил на удивление скорый ответ Цальсы:

- Если в этом твоя правда, дракон Эк, то ты лжешь.

- Да ну? - ехидно подначил Ког.

- Именно, - кратко, с осязаемой уверенностью подтвердила баронесса. - Видишь ли, правдам не обязательно становиться рядом друг с другом, чтобы выявить ложь. С тем же успехом можно сравнивать "на расстоянии", это всего-навсего вопрос наглядности. Таким образом, становится очевидно, что все правды являются ложью. Ведь всегда найдется та правда, которая не выдержит сравнения с самой главной правдой - с истиной. Потому я и сказала, что ты мне солгал. Если это твой взгляд на мир, то я предпочту сохранить свой.

Своими скорыми ответами женщина задала темп беседы, и замедлить его Ког уже не мог. Проблема заключалась в том, что для быстрого достойного ответа у него не находилось нужных слов. Был простой выход, каким всегда пользуются ученые наставники: объявить перерыв на отдых, на еду, на что угодно - по сути говоря, отступить. Дракон посчитал это унизительным для себя. Он вспылил. Нет, он не задрожал своим огромным чешуйчатым телом, его когти не зацарапали камень. Все его жаркие чувства обратились в сарказм.

- Тебе никогда не говорили, что ты очень умная? Нет?

Они оба прекрасно знали ответ.

Детство Цальсы прошло быстро, в ее жизни появились мрачный неблагодарный муженек и поместье посреди пустынных земель. Второй супруг пусть и ценил ее, но похвалу тоже не расточал. А Иленвал Ратен и вовсе был самовлюбленным болваном, неспособным заметить чей-либо ум, кроме своего собственного. И кроме них у Цальсы, по большому счету, никого не было. Даже льстивые похвалы при дворе раздавались в ее адрес в лучшем случае из вежливости.

Цальса была умна, но не слишком образована. Так было до ее вступления в орден Золотого Рога, где изучение древних трудов почиталось обыденной необходимостью. Частые диспуты на отвлеченные темы быстро сделали ее искушенной спорщицей. Определенно, у баронессы был талант. Ее женская непоследовательность слилась с привитой орденом логикой. К тому же Цальса зарядилась от наставника непробиваемой уверенностью в собственной правоте. Иленвал Ратен стал ювелиром, который бесподобно обработал настоящую драгоценность.

Ког повысил голос:

- Умная, да? А почему тогда такая несчастная? Всю свою жизнь ты мучалась. Ты не нашла себя. Даже не искала. И мучалась, мучалась... Как будто так и надо. Приникла к Ратену и рада. А что колдунов ненавидишь, так даже это стерпела. Ты привыкла, что всегда есть кто-то, кто за тебя все решает. Действительно, зачем тогда шевелиться? И какое прекрасное оправдание: так суждено, так предначертано... Фу!

Как думаешь, зачем мне понадобилась твоя правда о Ратене? Думаешь, я ее не знаю? Не знаю, как ты к нему относилась? Знаю, будь уверена. А вот ты - нет. Ты прячешься в обмане и не замечаешь своего нескончаемого падения. Время убивает тебя, ты стареешь. Ты еще не поняла, что вся твоя жизнь не стоит и самой мелкой монеты? У тебя есть счастливые воспоминания? Много? Ты привязывалась к другим людям, они тащили тебя через жизнь. Вспоминать будут они. А в твоем прошлом одна пустота. Леденящая, отвратительная пустота. Ты пользовалась людьми потому, что сама не способна быть полезной. Твое гордое "не хочу" скрывает под собой дрожащее "не могу".

Цальса безучастно молчала. В очередной раз она замкнулась в себе, чтобы пережить бурю. Ког увидел в ее глазах множество смешанных чувств, но читалось на этом фоне одно: "Сейчас перетерпим, а потом само образуется". Похоже, ее ничуть не удивил, даже не взволновал тот факт, что дракон знает ее настолько хорошо. Или, быть может, выставленные ее испуганным разумом барьеры не пропустили через себя столь важное открытие. В любом случае напрашивалась встряска.

- Цальса Соцец! - оглушительно прогремело под сводами пещеры; звук усилила магия. Женщина согнулась от боли и схватилась за уши.

Не будь Ког драконом, он бы и не услышал едва различимый, тихий стон:

- Иленвал, пожалуйста... Не надо...

Все встало на свои места. Цальса в самом деле считала дракона "ненастоящим", смотрела сквозь него и видела только своего твердолобого самовлюбленного наставника.

Теперь застонал дракон. Сам того не желая, он стал изрыгать громкие проклятия на людей, которые в тупости и упрямстве не только сравнялись с непревзойденными доселе горными карликами, но и гордо вырвались вперед.