Слегка утомленные славной охотой, вяло противящиеся неге, горные орлы вдруг встревожились и недовольно захлопали крыльями. Теперь они беспокойно вглядывались в небо, где их зоркие глаза распознали непривычное для пейзажа темное пятно. Когда угроза обрела очертания дракона, птицы слетели с насиженных мест и одна за другой исчезли в предгорном тумане.

Ког знал, что орлы на этой планете чужие, и появились они здесь не случайно. Многие века назад Дикий привел их сюда, приручил и сделал своими питомцами. Кроме того, было известно, что гордые птицы всегда находились рядом со своим хозяином.

Медленно, расправив крылья, Ког снижался к затянутому серым маревом подножию гор. Он искал скальный выступ, который можно было бы принять за крыльцо пещерного дома. Задача осложнялась тем, что со времен прошлого посещения планеты склон горы неузнаваемо преобразился. Дикий любил играть с камнем, он даже мог искромсать одну вершину и потом на ее место водрузить другую. Поэтому и само логово древнейшего из драконов постоянно претерпевало разительные перемены - и внутри, и снаружи.

Наконец, Ког заметил вспышку: из плотного неподвижного тумана вырвался тонкий луч света. Что же, это вполне походило на маяк, указующий мореходам путь к спокойной бухте. Сигнальный огонь начал мерцать, а затем превратился в россыпь ярких светлячков. Очевидно, Дикий узнал о появлении гостя и теперь проявлял свое радушие.

Ког без тени сомнений ринулся навстречу маяку и вскоре увидел широкую площадку перед входом в пещеру. Стоило ему приземлиться, и все путевые огоньки разом погасли; они исполнили свое предназначение. Камень дрогнул под тяжестью драконьего тела, жалостливо скрипнул под натиском когтей, но выдержал.

Вход в пещеру походил на огромную беззубую пасть, непроглядно черную и... ощутимо голодную. Но Ког смело пополз вперед. Ему не пристало бояться драконьих логовищ, у него самого таких мрачных, жутких на вид домов была не одна дюжина.

И все же в душу гиганта прокралось волнение, даже трепет. Дикий был не просто старейшим драконом, он был самым древним во Вселенной существом. Когда Ког только вылупился из яйца - а произошло это более пяти тысячелетий назад, - Дикий уже изливал многовековую мудрость на своих крылатых потомков.

Ког медленно вполз в тоннель. Он шествовал размеренно, неторопливо, как идущий мимо своих подданных король. Вскоре его шаги и тихое скольжение чешуйчатого тела стали единственными звуками, которые было слышно. Завывания ветра и птичья трель остались далеко позади.

Тоннель плавно повернул направо и под небольшим углом пошел вниз. Он был длинным, очень длинным. И темным. Ког нарочно не освещал себе путь, благо его острое зрение позволяло видеть сквозь тьму. Он справедливо полагал, что никто не приходит в гости со своими свечами; все удобства - это забота хозяина, поэтому дракон принял оказанное ему гостеприимство как есть.

Ког безостановочно полз вперед, и вот впереди стало светлее. Тьма начала отступать. Сначала мир окрасился в серые тона, но затем налился живыми красками. Более всего пестрели доселе скрытые мраком стены. Гладкий камень был покрыт рисунками от пола до самого потолка. Дракон пригляделся и увидел, что все изображения - ничто иное, как слепки реальности, мгмакарты, снимки, запечатлевшие живой мир. Мрачный тоннель превратился в богатую картинную галерею.

Очевидно, только Дикий мог собрать такую удивительную коллекцию. Портреты перемешивались с пейзажами, а между ними то и дело вклинивался сочный фруктовый натюрморт.

И кого только Ког не увидел на стенах. Дикий запечатлел всевозможных живых тварей: от людей до букашек. Справа парили его любимые орлы, а напротив них, слева, сидела взгрустнувшая эльфийская женщина. Дальше: безбрежный океан неизвестной планеты, павший на мокрую землю багровый лист, налитый кровью глаз какого-то животного, гоблин в богатом праздничном костюме...

Ког едва не остановился. Он узнал гоблина и по одежке, и по шраму на лбу, и по разодранному уху. Сомнений не было: это Шарх из отехшу Дождя техги Неба, сын вождя племени. Он жил три поколения назад и сложил свою буйную голову в громкой семейной ссоре. Но как, откуда здесь его портрет?

По тоннелю словно пронеслась неистовая буря, но ей на смену быстро пришел непоколебимый штиль. К сознанию дракона прикоснулся лед, который враз остудил жгучее желание сжечь, спалить всех и вся.

В иной раз Ког перепугался бы до смерти, но сейчас им овладел холодный гнев. Дикий играл с ним, он нарочно показал свою галерею, в которой, несомненно, можно было сделать еще много неприятных открытий. Дикий всегда знал многое, и сейчас он кичился этим, показывал свое превосходство. Но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Ког продолжил свое шествие по тоннелю. Теперь он не обращал внимания на картины. Он несколько раз глухо рыкнул, словно в недовольстве, и убыстрил шаг.

Проход расширился неожиданно: стены разлетелись по сторонам, потолок резко взмыл вверх. Ког очутился в пещере, которую заливал тусклый золотистый свет. Посреди нее высилась настоящая гора из сверкающих монет и искрящихся драгоценностей. А на самой вершине сокровищницы величаво разлегся серебристый дракон.

Дикий был древнейшим драконом, праотцом. Его возраст сразу бросался в глаза, достаточно было взглянуть на истертую временем чешую, глубокие морщины на морде и длинную седую бородку. Его единственного Ког ценил выше себя и уважал более чем кого бы то ни было. Видимая дряхлость тела могла ввести в заблуждение, но на самом деле Дикий обладал огромным могуществом.

По легенде, сильно походящей на правду, каждый новорожденный дракон становился слабее предка. Ког принадлежал ко второму поколению, и по человеческим меркам Дикий приходился ему дедом. Праотец отложил свою кладку яиц еще в ранней молодости, и один из вылупившихся драконов впоследствии стал родителем Кога.

До сих пор Ког был учтив и вежлив со своим предком, потому что сознавал превосходство Дикого практически во всем: и в колдовстве, и в опыте, и в знании. В ответ он получал понимание и симпатию самого могущественного во Вселенной существа. Но сейчас в их отношениях наметился серьезный перелом. Праотец уже затеял какую-то свою игру, он не случайно размалевал стену слепками реальности и поместил среди них портрет Шарха. Это походило на предупреждение, а может даже на угрозу. Что же, Когу было чем ответить.

Как и все драконы, Дикий мог менять цвет своей чешуи, делать ее ярче или темнее. Сейчас он блистал серебром, хотя раньше предпочитал темно-серые или сизые обличья. А Ког с рождения обрел черный окрас и оставался верен ему всю жизнь. Другие доступные ему цвета ничуть его не прельщали: ни пурпурный, ни фиолетовый, ни какой-либо схожий с ними оттенок.

- Ты-ы... - протянул Дикий глубоким томным голосом, словно пропущенным через длинную трубу.

Последовал незамедлительный, брошенный с вызовом ответ:

- Меня зовут Ког!

- Для меня ты навсегда Малыш... Так тебя называл твой родитель...

- Зирамакс мертв, а я давно не маленький. Похоже, ты совсем забыл об этом!

Дикий замолк. Его пасть лениво раскрылась, обнажились желтые клыки.

- Твоя наглость пахнет кровью, - тихо прошипел праотец после долгой паузы. - Мне кажется, что я разъярен. Ты очень меня прогневил. Мне кажется, один из нас из этой пещеры уже никогда не выйдет.

- Да, - согласился Ког с огромным удовлетворением.

- Та-ак... - озадачился Дикий. - Значит, вот зачем ты пришел. Но позволь, ведь это глупо! Тебе надоело бояться? На что ты рассчитываешь? Мне кажется, это взаправду глупо...

Ког двинулся с места и медленно пополз вокруг сияющей горы сокровищ. Дикий не дрогнул ни на волос, но все равно остался обращен мордой к гостю. Он вертел свое тело магией.

- Ты убил всех своих детей! - выпалил Ког. - Я обвиняю тебя!

Праотец прерывисто захохотал. Смех быстро сменился кашлем, сквозь который пробились звонкие, наполненные странной радостью слова:

- Мои дети... Да уж... Их было десять. Трое погибли из-за тебя, в Великих Войнах. Остальных перебил молодняк или они пропали без вести. И разве не ты сам убил Мида? Мне кажется, ты говоришь глупости.

- Ложь! Зачем маскарад, если скоро один из нас издохнет? Мы оба знаем, как все было на самом деле. Зачем же ты отрицаешь очевидное?

- Верно, - шипя, согласился Дикий. - Оба знаем. Но мне кажется, что говорить надо гостю. Так честнее. Твой рассказ будет интереснее моего.

Ког воздвиг вокруг себя магическую сферу и вплел в нее значительную часть своей Силы. В тот же миг заклинание приняло на себе удар. Это Дикий прикоснулся к возведенной защите и оценил ее прочность. Ког сделал вид, что ничего не произошло. Его сейчас больше занимала собственная речь

- Говорить должен я? Ладно. Тогда слушай. Слушай меня! Слушай мстителя! - пафосно начал он.

Ты боишься умереть. Страх изъедал тебя всегда, а когда родились твои дети - ты устрашился еще сильнее. Они стали расти, они окрепли. В поединках один на один ты бесподобен, но против нескольких тебе было не устоять. Ты дал им произвести потомство, а затем поубивал их, своих детей. Конечно, сам ты и когтем не шевельнул, но твои слова превращали нас в куклы. Ты добивался нужных смертей любыми путями, ты создавал нужные обстоятельства и просто ждал. Первого поколения не стало!

Но ты не успокоился! Тебе и мое поколение встало поперек горла. Только потому, что в нас еще бурлила Сила! Куда нам до тебя, но сообща... Не было прямой угрозы, но тебя страшила сама возможность!

Из первого поколения не осталось никого, из второго только я, Тихоня, Гактиндар и шестеро детей Идакора. Меньше десяти! Зато почти нетронут молодняк, они-то тебе ничуть не опасны! Их много, но они живут сами по себе и Силы в них как у двуногих Великих. Пущие потомки будут и того слабее, никто уже не сможет одолеть тебя!

Дикий довольно заурчал. Ему нравилась мнимая страсть обвинений. Он ответил мягким елейным голосом:

- Мне кажется, ты знал об этом и раньше. Раньше тебя это не смущало. Ты приходил ко мне и слушал меня. Ты боялся за себя и завоевывал мое благодушие. Ты учился. Я был доволен тобой. Ты убил Мида ради меня, хотя я о том не просил. А что изменилось с тех пор? Теперь ты не боишься? Мне кажется, ты не глуп. В тебе течет моя кровь, я помню. - Праотец натужно выдохнул, словно он глубоко опечален поступками своего потомка. - Мне кажется, тебе нужен предлог. Только никак не пойму, зачем он тебе нужен? Ну надо же, ты прикинулся мстителем... - неожиданно Дикий захохотал, причем настолько язвительно, что Ког вскипел.

- Я понял это не так давно, - с жаром возразил он, веря в собственную ложь. Все должно было выглядеть как праведный суд, чтобы смутить праотца, ослабить его бдительность и нанести ему внезапный разящий удар. - И я пришел за тобой!

Вслед за словом Ког выпустил струю огня, которая ударила в золотой склон. Своим дыханием он сплавил тысячи монет в один блестящий слиток. Впрочем, это больше походило на презрительный плевок, чем на опасную атаку.

Сначала Дикий никак не ответил. Но вскоре ему надоело изображать ленцу. Праотец медленно развел свои серебряные крылья в стороны и поднялся в воздух.

- Мне кажется, ты рано начал. Это неразумно. Ты тратишь много Силы на защиту, а я пока не собираюсь тебя убивать. Нет, ты действуешь неглупо. Значит, ты действуешь странно.

Ког остановился. У него своя игра, у Дикого своя. Какая?

- Хорошо, я выслушаю тебя.

- Нет, твоя наглость невозможна! - Праотец клацнул зубами, будто попробовал свою фразу на вкус. Он не шутил. - Да-да, невозможна. Мне кажется, ты заслужил смерти. Но пока я хочу говорить о гоблинах. Мне кажется, это было глупо создавать их. Мне кажется, ты затеваешь новую войну. Ты, наверное, завидуешь двуногим. Или откуда такая ненависть к ним? Мне кажется, что ничего путного у тебя не получится.

- Это еще почему? - вопросил Ког. Дикий не мог знать подробностей Замысла, а потому не было оснований верить ему. Он мог просто затягивать время, готовить настоящий, достойный праотца ответ. Тогда жди беды.

- Мне кажется, гоблины разоблачат тебя и убьют. Их тьма, а ты один. - Дикий выразительно выдохнул легкое облачко огня. Все его "мне кажется" нужно было понимать как "я уверен, что так и будет". - Даю тебе месяц, чтобы истребить всех гоблинов. Тогда я пощажу тебя. Возможно, пощажу.

- Вот как? Неужели гоб... - Ког осекся. Он не хотел попадать в ситуацию, когда его слова обернутся против него самого. Враг был чрезвычайно хитер, с ним нужно держать ухо востро.

Его речь обогатилась недоумением:

- Извини, но я не понимаю, о чем идет речь. Я слышал, что у гоблинов свои боги, но при чем здесь я? Всем известно, что мне нет дела до суетного мира, мне нет дела ни до кого. За многие века я даже не видел ни одного дракона, кроме тебя. Ты ошибаешься.

- Понятно. Мне кажется, ты лжешь. А ведь ты сам призвал говорить друг другу правду. Еще ты говорил о маскараде!

Ког завернулся в свои мысли: "Тебе предстоит умереть, а мне жить - и мне не нужны неприятности. Вслух я тебе ничего не скажу. Дурное слово слишком быстро долетает до чужих ушей. Уж не посадил ли ты в пещере слушателей? Жрецов? Я бы так и сделал. Уж коли ты знаешь одного гоблина с Гобликажа, то наверняка знаешь и обо всех остальных. И наверняка не просто знаешь их, а разговаривал с ними и даже переманивал на свою сторону. Что стоит дракону выдать себя за другого дракона. Ты наверняка сбил глупых смертных с пути их веры!"

И уж если не говорить вслух, то тогда оставалось прибегнуть к беседе мыслями. Увы, этим способом нельзя было передавать бурные чувства и окрашивать слова яркими красками. Но зато лгать становилась проще.

Ког бросил в Дикого неистовую мысль:

"Вся причина в гоблинах! Ты хочешь убить меня из-за них. Ты испугался моего войска. Ты жалок в своем страхе".

"Мой Малыш, ты снова ошибаешься. Я живу и правлю, я делаю только то, что мне хочется. Например, мне хочется жить. Мне кажется, что это разумно, защищать себя. Против тебя я ничего не имею, ты мне нравишься, но пришла пора расстаться. Ты ведь сам знаешь, что две настоящие силы не могут мирно сосуществовать. Это не лесть, а признание твоих заслуг. Но ты потянулся к моему величию и возгордился. Поэтому я тобой недоволен. Нужна ли мне другая причина, чтобы убить тебя?"

"Ты признал мои заслуги? Я тронут. Тогда, пожалуй, и я признаюсь, что смерть твоих детей радовала меня не меньше, чем тебя. В конце концов, теперь есть только ты и я, а остальные не в счет. Я тебе угроза, а ты мне помеха. Понимаешь, из отца всех драконов ты превратился в жалкую помеху!"

Разговор пошел совершенно не так, как рассчитывал Ког, и превратился в дешевую базарную перебранку. Слово за слово - и кроме оскорблений других слов уже не будет. Впрочем, Дикий оказался в более уязвимом положении. Он засомневался в своем вроде бы неоспоримом преимуществе над потомком, почуял какой-то подвох. Кроме того, праотец пропустил удар по своему самолюбию, и это вызвало у него приступ ярости.

- Твоя наглость невозможна!

- Это ты уже говорил, - спокойно перебил Ког. В тот же миг он приложил все силы, чтобы сдержать атаку Дикого. Магическая сфера выдержала удар. Но радоваться было нечему, потому что древнейший из драконов все еще не показывал всей своей мощи и хитрости. Он продолжал делать пробные, бездумные удары, будто прощупывал уязвимые места в защите потомка.

- Мне кажется, твоя магия прекрасна! - похвалил Дикий. - Только ты не сможешь держать такую плотную защиту долго. Я подожду. Мне кажется, ты сам это понимаешь. Так зачем тогда ты пришел? Неужели моя галерея так тебя разозлила, что ты забылся? Мне кажется, это уже совсем глупо.

"Да он гадает, - поразился Ког. - Он не понимает!"

- Я пришел к тебе за мудростью, я хотел услышать ответы. Но теперь я вижу, что ты приготовил мне совсем нерадушный прием.

- Что за детская обида? Ты пришел за ответами, так задавай вопросы.

"Ну уж нет, - подумал Ког, и эта мысль прочно засела в его сознании. В нем проснулась та злость, какая идет только во благо. - Я хотел спросить о том, кто напускает на меня "случайные" неприятности вроде Пронзенных. У них во главе стоит Сор Конор, но у него может быть твоя тень! Эти всепробивающие заклинания - твоя работа? Ты его научил? Да, я хотел услышать ответы. И только потом убить тебя..."

- Что молчишь? - недовольно спросил Дикий. Он взлетел еще выше, почти под самый потолок пещеры. К вопросу он прибавил еще один магический удар по защите гостя. На этот раз Кога ощутимо тряхнуло, а в его глазах на мгновение потемнело. Еще несколько таких атак - даже таких, лишенных всяческой мысли! - и впору будет молить о пощаде.

Но Ког не стал ждать своей погибели. Он пришел сюда не за этим. Из-под его черного крыла выскочила маленькая деревянная палочка, которая до сих пор тщательно скрывалась от посторонних взглядов. Магика закончила свой короткий стремительный полет в когтях его правой передней лапы.

На мгновение в пещере воцарилась смертельная тишина. Тем громче прозвучал вкрадчивый голос Кога:

- Теперь понимаешь? - Усмешка, издевка. Приговор.

Праотец понял все.